Принц Александр был до невозможности серьезен.
— Охотнее всего я взял бы завтра мальчишку в охапку и увез с собой.
— Вы настолько уверены, господин фон Равентли?
Александр повертел в пальцах тонкую ножку своего бокала.
— У меня нет ни малейшего сомнения, фрейлейн Фендер! Как только я увидел этого сорванца, мне уже не надо ни портретов в медальонах, ни писем. Это — сын моего брата! Пусть он и носится, как цыганский отпрыск. — Он, вспомнив что-то, расцвел нежной улыбкой, которая неуловимо перешла в горькую.
— Ну так и заберите его! — сипло сказала Юлия.
— Вы же умница, фрейлейн Фендер! Вы что, намеренно издеваетесь надо мной?
— Я просто подумала, что принцесса Валеска будет счастлива заключить внука в объятия, даже если она не принимала его мать. Ведь он — точная копия Филиппа, которого она так рано потеряла!
— Не принимала? — поморщился Александр. — Да она ее просто ненавидела!
— Ни разу не встретившись с ней?
— Встретиться? Думайте, о чем говорите, фрейлейн Фендер! — Он вдруг стал разительно похож на свою мать. И словно устыдившись этого, попытался объясниться: — От нее все беды в нашей семье. — Он внимательно посмотрел на Юлию. — Буду с вами откровенен, вы и так уже увязли в нашей семейной истории, так что лавировать не имеет смысла. Мой брат познакомился с Дезире, путешествуя на яхте во время каникул… и забыл обо всем на свете. Больше для него уже ничего на свете не существовало.
— Должно быть, он ее очень полюбил…
— Любовь не освобождает человека от обязанностей, фрейлейн Фендер! — Александр умерил свой пыл. — Филипп был старшим сыном в семье и наследовал все состояние. Все его образование было нацелено на то, чтобы подготовить его к нелегкому бремени. Но он забросил все: и учебу, и семью — и почти год не появлялся дома. Кульминацией событий стало его объяснение с родителями, когда он заявил, что женится на безродной девушке с Корсики. Отец метал громы и молнии, пообещал лишить его наследства. Но Филиппу все было нипочем. Он закусил удила и сказал, что возвращается в Ниццу и больше они его не увидят. Больше они его и не увидели.
Юлия смотрела на море. Солнце пылающим багрянцем шаром уходило за горизонт, окрашивая воды во все цвета радуги.
— Говорят, беда не приходит одна. С отцом, который и без того подорвал свое здоровье, случился инфаркт. Мать всю вину возложила на Филиппа. А он даже не приехал на похороны.
Юлия не ответила, провожая взглядом огненный шар, медленно погружающийся в море. «Титулы, дворцы, роскошь и богатство, — думала она, — а за всем этим все то же человеческое горе и одиночество. Ненависть, семейные распри и непримиримость. Господи!»