Неудивительно, что Гест с такой легкостью избавился от него.
Контрабанда драконьей плоти в Калсиду была первым его самостоятельным планом – если это можно считать планом – за долгие годы. И только посмотрите, как чýдно все обернулось! Почти так же здорово, как и его предыдущее предложение женить Геста на Элис. Сколько счастья это принесло всем троим. Когда же он перестал жить своей жизнью? Когда превратился в кусок плавника, который подхватило течение Геста и понесло, швыряя, кружа, обтачивая под чужие нужды, чтобы в итоге выбросить сюда с прочим мусором? Седрик рассеянно заметил, как охотник подбросил в котел обломок перекрученной белой древесины. Точно. Вот что он, Седрик, такое. Топливо для чужого огня.
Карсон внезапно вздохнул. Он казался разочарованным, но готовым к дальнейшей борьбе.
– Что ж… Вот наш план на завтра. Я бы хотел встать пораньше, с зарей, и двинуться вверх по реке к «Смоляному». Мы с капитаном Лефтрином договорились, что я спущусь по течению примерно на день пути, но, признаюсь, я забрался куда дальше, чем собирался. Придется грести как следует, чтобы успеть вернуться завтра до заката. Как думаешь, твоя драконица уже будет готова к путешествию?
Его драконица. Неужели она теперь его драконица?
Даже оставшийся непроизнесенным, этот вопрос привлек ее внимание.
Да. Ты мой хранитель. И завтра я буду готова к дороге. В Кельсингру!
– В Кельсингру, – негромко подтвердил Седрик. – Мы будем готовы.
Карсон улыбнулся. Улыбка и свет костра изменили его лицо. Седрик внезапно осознал, что охотник немногим старше его самого.
– Кельсингра, – повторил Карсон. – Конец радуги.
– Ты не веришь, что мы туда доберемся?
Охотник пожал плечами:
– Какая разница? Если доберемся, конечно, история выйдет получше. Но я бывал и в более длительных походах, где цель была куда скромнее. Сюда я отправился по многим причинам. Скажем, проветрить Дэвви и увезти его подальше от опасности. Но думаю, еще я согласился по той же причине, что и Лефтрин. Человеку хочется оставить в жизни какой-то след. Если мы найдем этот город или хотя бы место, где он был прежде, ошалеют все Дождевые чащобы и Удачный. Часто ли в жизни выпадает подобная возможность? По меньшей мере мы закрасим белые пятна на карте. Каждый вечер Сварг садится, рисует наброски и записывает, а капитан Лефтрин добавляет свои заметки. Джесс вел собственный дневник. Я сам туда пару раз вписывал, какую дичь мы добыли и какие деревья обнаружили. Все эти сведения войдут в летописи и будут храниться в Зале Торговцев Дождевых чащоб. И еще много лет спустя каждый, кто захочет пристать тут к берегу на ночь, будет основываться на наших рассказах. Наши имена запомнят. «Плавание „Смоляного“ в Кельсингру». Что-нибудь в этом духе. А это уже что-то, сам понимаешь. Стоящее дело.