Впервые за все время дружбы со Скоттом, я рад, что поговорил с ним о женщине и
чувствах.
— На самом деле это очень хорошая идея.
— Знаю, — отвечает с гордостью.
— Спасибо, мужик. Мне нужно принять душ, поговорим позже.
— Подожди, — кричит Скотт в трубку, прежде чем я успеваю ее положить. — Мой
бумажник. Я оставил его у тебя?
Я видел его бумажник ранее, когда споткнулся об журнальный столик, поэтому
сообщаю, что он у меня.
— Да. У тебя есть ключ. Бумажник на журнальном столике.
— Спасибо, дружище.
Закатив глаза, кладу трубку и начинаю обдумывать, что надену. Пришло время
повысить градус.
***
Мне не нравится место, где живет Пенелопа. Совсем, бл*дь, не нравится. Нет никакой
безопасности, и любой незнакомец может войти в здание. Стены невероятно тонкие, и пока
я иду по жилому комплексу, слышу, как соседи ругаются, кто-то кого-то трахает, плачет
ребенок. Это место не для Пенелопы... и не для Пейдж.
На краткое мгновение меня посещает мысль, что сказал бы Грэхем, узнав, что Пейдж
живет в таком месте. Озаботило бы это его? Предложил бы он ей другое место для жилья?
Черт, я бы с удовольствием утащил бы их в «Парагон», чтобы больше не возвращаться
сюда. Если откуда ни возьмись выскочит таракан и начнет грызть мой сосок, я не буду
удивлен.
Ох, посмотрите, крыса ест таракана. Фантастично, бл*дь.
Держа в руках коробку со свежеиспеченными маффинами и кофе, я стучу в их
входную дверь.
Из-за тонких и дешевых стен, я могу слышать разговор Пенелопы и Пейдж за ними.
— Кто это может быть?
— Не знаю. Возьми бритву на случай, если жуткий Дейв снова ищет бритвенные
лезвия.
Да, мне, бл*дь, совсем не нравится, что она здесь живет.
— Еще слишком рано для жуткого Дейва. Я посмотрю в дверной глазок, — голос
Пейдж становится более отчетливым, когда она приближается к двери. — О, боже мой, Нелл, это Гевин.
— Что? — в голосе Пенелопы паника. Я сохраняю серьезное выражение лица, на
случай, если они все еще смотрят на меня через дверной глазок. — Что он здесь делает? Не
открывай. Если мы сделаем вид, что нас нет дома, он может уйти.
— Но, кажется, он принес еду. Я больше не хочу есть лапшу на завтрак.
— Не пускай его, — чеканит Пенелопа. — Не после вчерашней ночи.
— Пенелопа, коробка розовая. А это означает выпечку.
— Пейдж, клянусь, если ты откроешь дверь, я больше не буду с тобой общаться.
Прочищая горло, я встреваю в их спор:
— Знаете, дамы, ваши стены не обеспечивают приватность разговора. Предлагаю вам
просто открыть дверь, прежде чем вы смутите себя еще больше.