чтобы они могли оплатить телефонные счета. Впервые за три года я не дополняю свое
скудное питание лапшой «Рамон», чтобы придержаться бюджета. Это единственная
хорошо оплачиваемая работа для меня, и я не могу вернуться к тому, с чего начала.
— Мистер Ларсон... — хриплю смущенно, но он поднимает руку, чтобы я замолкла.
Чувствую руку Ника на своей, он сжимает мою ладонь, но я в оцепенении, чтобы сделать
это в ответ.
— Ты разберешься с этим? — Грэхем спрашивает Гевина.
Он незаметно кивает, затем делает то, что так на него не похоже, и снова отдается в
моих женских частях. Зажав мой подбородок между двумя пальцами, он нежно
приподнимает мою голову и встречается своим взглядом с моим, затем спрашивает низким, бархатным голосом:
— Ты в порядке?
Моя челюсть отвисает, а глаза расширяются. Обычное мудацкое поведение, которое
я вижу каждый день, исчезло. Не могу точно понять, что вижу перед собой, но знаю, что
это что-то другое. Он сейчас не в роли придурка. Он, правда, заботится о моем состоянии.
— Эм... — замолкаю, так как мой мозг не в состоянии осмыслить резкие изменения в
Гевине, поэтому просто киваю. Он выпускает мой подбородок, делаю шаг назад, врезаясь в
Ника, который кладет руки мне на плечи, чтобы я удержала равновесие. Едва улавливаю
какую-то эмоцию в глазах Гевина, когда он видит, как Ник прикасается ко мне. Кто-то не
очень рад, но он отворачивается к шлюшке, прежде чем я могу разобраться, что к чему.
— Генри, — произносит громким голосом, прожигая взглядом женщину, в то время
как привлекает внимание пожилого человека, с которым она пришла.
— Да, Гевин? — спрашивает мужчина с любопытством, казалось бы, не обращая
внимания на то, что происходит вокруг него. Может, это деменция?
— Что я говорил о том, чтобы держать своих женщин в узде, пока мы в этой комнате?
— у меня перехватывает дыхание от ледяного тона его голоса. Он точно не валял дурака.
— Черт, мужик, — бормочет Генри. — Извини.
Наконец, Гевин перестает смотреть на женщину, которая теперь выглядит менее
уверенной в самой себе.
— Она уходит, — он адресует это Генри, смотря прямо на него в первый раз.
— Ты прав.
Я ахаю от того, как просто Генри отказывается от шлюшки, и в то же время от ее
раздраженного голоса:
— Что?
— Я больше не хочу видеть ее к этой комнате, — продолжает Гевин. — Ты понял
меня?
— Понял, — с серьезным выражением лица кивает Гевин. — Этого больше не
повторится. Считай, что ее уже нет.
— Генри, — девушка разворачивается и приторно-сладко воркует. — На самом деле