Площадь Соколов сделали с одной целью — вселить в людей надежду. Чего стоит только вид статуи главного Сокола, наступающего одной ногой на Тихушника, которого он, по задумке скульптора, прирезал ножом. Нож статуя держит в левой руке, и с него капает кровь, а надпись у основания памятника гласит.
«У НИХ ЕСТЬ КРОВЬ, ЗНАЧИТЬ, ОНИ СМЕРТНЫ».
На тему памятника было и есть много разговоров. Одни утверждают, что дядя Жора взаправду резал Тихушников ножом, другие говорят, что это вымысел скульптора и такое невозможно. Но я-то знаю, что это еще как возможно и со мной согласны те, кто присутствовал на подпольных боях.
Сканируя площадь, я заметил, как через две лавки слева от меня, появился тот самый интеллигент, присел на лавку и принялся делать то же самое, что и я — прикидываться туристом.
Я продолжаю сидеть на лавке, делая непринужденный вид, и не смотрю в сторону интеллигента, а жду, когда до моих карманов доберется Петька.
— Иди сюда — схватил я пацаненка, который попытался проверить содержимое моих карманов.
— Отпусти, я ничего не сделал — начал причитать пацан, но увидев, кого он хотел обчистить, поменял тон — ой, Красавчик, прости не признал.
Как я уже говорил, прозвище Красавчик, я получил не за свою физиономию, украшенную шрамом, а, как и известность в определенных кругах, за победу над разведчиком Мурашей на арене. Мне, такое погоняло не нравится. Мне кажется, что оно сильно подчеркивает мою внешность, но поделать с этим ничего нельзя. Каждому ведь рот не заткнешь.
— Ты чего тут делаешь?
— Отец здесь? — проигнорировал я его вопрос, не хватало еще, чтобы зелень устраивала мне допрос.
Петька насупился.
— Пожаловаться хочешь?
— А есть на что?
Пацан сжал губы, покраснел и опустил взгляд. Я знаю, что Серега не пощадит сына за то, что вздумал щипать своего, да еще и был пойман за руку. Но я не собирался его сдавать, мне требовалась их помощь.
Пацан, услышав мои слова, мгновенно изменился и ухмыльнулся.
— Ха, помощь помощи рознь, если мелочь, то и плати мелочью, если какой крупняк, то рублем не отделаешься.
«Хрясь» — отвесил я подзатыльник наглецу. Снова яйцо вздумало курицу учить.
— Нюхай с кем бакланишь, зелень.
Петька потер затылок и снова извинился, на этот раз за наглость.
— Слушай сюда, через пять минут я отправлюсь по рынку к служебному туннелю, за мной хвост, мне нужно узнать, насколько он длинный, — предвидя вопрос юного щипача, добавил — с меня золотой.
— Что, спалился Красавчик? — На лице Петьки появилась улыбка, от уха до уха.
«Хрясь» и пацан снова потирает затылок.
— Передашь отцу, встреча в туалете у платформы.