Но, дескать, благодаря лишь святости Римской католической церкви с Божьей помощью эту напасть удалось остановить, даже какие-то святые реликвии вытащили на свет…
А потом из Руси в регулярных проповедях стали лепить образ врага, с которым рано или поздно придется столкнуться не на жизнь, а на смерть. И чем дальше, тем больше. Дескать, и младенцев русские варвары едят, и кровь католических девственниц пьют, и эти варвары только спят и видят, как вторгнуться в Европу и сожрать тут всех младенцев и выпить всю кровь у девственниц, а не девственниц перетрахать, а мужчин обратить в рабство или убить.
В общем, с кафедр несли такую лютую пургу, что трезвомыслящие люди, коих общая истерия миновала, только диву давались. Оставалось только удивляться, как этому верят. Хотя сказано ведь, что чем более дикая ложь, тем охотнее ее принимают. Даже про евреев и их «кознями» забыли. Точнее, они вложились финансово в это дело, чтобы про них и дальше не вспоминали.
Зачем велась такая психическая накачка простого населения?
Для планирующегося Второго восточного крестового похода требовались солдаты, и много. Лучше, если идут в армию по зову зомбированной души, чем из-под палки, что порождает много дезертиров, стоит только немного ослабить контроль.
Но однажды, сильно огребя от схизматиков, ни папа римский, ни император Священной Римской империи не спешили повторять урок, желая воспользоваться результатами чужих усилий, а именно монголов.
Уверенный разгром русами последних и вовсе подействовал на них, как ушат холодной воды.
– Нам нужны союзники, – сказал Григорий Девятый после проведения брачной церемонии, когда он встретился один на один с императором для приватной беседы.
– Согласен, ваше святейшество, вот только где мы их возьмем? Вроде и так привлекли всех, кого только было можно.
– Для начала нужно сговориться с этими… – тут папа римский скривился, как от кислого. – С этими новыми гуннами… монголами. Потерпев поражение от царя Юрия, они наверняка захотят получить дополнительный шанс.
Фридрих Второй понятливо кивнул. Война на два фронта всегда сложная, и надо быть гением, чтобы победить в таких условиях, да еще уступая в численности войск.
– Вы сказали «для начала», ваше святейшество, – напомнил император замолчавшему понтифику. – Разве есть еще какие-то варианты? Неужто сарацины согласятся поучаствовать?!
– Нет, не они. Есть другие варианты. Но я пока не стану обнадеживать тебя, сын мой… так как пока еще все слишком зыбко.
Фридрих Второй снова понятливо кивнул, а потом сказал:
– Царь русов опасен как полководец, ваше святейшество. Боюсь, что он сможет выкрутиться даже из самого безнадежного положения… Возможно, я слишком высокого мнения о нем, но хотелось бы свести риск к минимуму.