– Я разделяю твою озабоченность, – кивнул понтифик. – Устранить такого правителя и полководца перед началом войны, что к тому же может посеять смуту и борьбу за престол среди схизматиков, было бы крайне желательно. Мои люди искали подходы к нему, но пока не нашли слабых мест… кроме одного.
– И что мешает воспользоваться этой возможностью, ваше святейшество?
– Потребуются смертники, сын мой, стопроцентные смертники, и потребуется их много. Простые фанатики не подойдут. А среди профессиональных бойцов фанатиков, как правило, не бывает, да еще в таком количестве, а нужно их будет много, десятка два, а лучше три.
– Хм-м… неужели ничего нельзя сделать, ваше святейшество? Я не верю в это…
– Я не знаю, как заставить пойти людей на верную смерть, сын мой.
– Мне вспоминаются истории о мусульманских воинах-тенях – ассасинах, что воспитывал некий Старец на своей горе-крепости, от которых страдало воинство Христово, во время Первого крестового похода, а особенно его предводители… – сказал император, в войске которого имелось некоторое количество мусульманских отрядов. – Неужели в архивах церкви ничего нет по этому вопросу? Ведь сколько столетий прошло…
– Ну конечно! – воскликнул понтифик, аж подскочив, словно ужаленный. – Эх-х… старость выветривает память. Я немедленно дам распоряжение по поиску любых сведений в архиве по ассасинам и надеюсь, что там найдут хоть что-то по этому вопросу. Благодарю тебя, сын мой.
– Не за что, ваше святейшество.
Батый испытывал дикую ярость и приказал срубить голову рабу-циньцу, что прочел письмо, посланному великим ханом Угэдэем, этим начинающим алкоголиком, позабывшим, как правильно держать саблю.
После того поражения от русов Батый ожидал, что его сместят, и командующим походом станет кто-то из сыновей Угэдэя – Гуюк или Кидан. И ему бы не помогла никакая низовая поддержка, все-таки очень уж большие потери получились, впору говорить о проклятии богами, а поддерживать такого – это все равно что навлечь проклятие на себя. Так что воины спокойно бы приняли его смещение.
Но нет, Гуюк и Кидан сидели тише воды и ниже травы. Как и Байдар.
– Боятся, что могут тоже проиграть Песцу, – криво усмехнулся Субэдэй, что спустя пару недель после того, как у него прихватило сердце, все же оклемался и стал постепенно оживать, хотя прежнего живчика, каким являлся до этого момента старый военачальник, уже не было. – Потому делают вид, что дают тебе шанс исправить положение и восстановить свою честь…
Что до письма от великого хана, то Угэдэй обещал всемерную помощь в обмен на передачу улуса Джучи под руку Кидана, прямо говоря, что сам Батый с предоставленной ему дополнительной помощью завоюет себе новый улус. Ну а если не сможет, то лучше ему героически погибнуть…