– Самое странное, – призналась Глория, – что порой я чувствую себя одинокой в окружении собственной семьи. Например, когда я говорю про колледж, все замолкают. Они как будто даже не хотят туда поступать. И всем вокруг становится жутко неловко. Раньше я принимала это на свой счет, но теперь я… я просто не знаю. Пожалуй, я просто приняла, что в чем-то отличаюсь от родных. И возможно, в этом нет ничего плохого.
Она только что озвучила историю его жизни.
Может, Глория была права? Может, нет ничего плохого в том, чтобы отличаться от своей семьи?
Кларк с облегчением повернулся к ней и сказал:
– Даже если они ведут себя странно при упоминании колледжа, я уверен, они все равно любят тебя. – Он вдруг понял, что сейчас говорит не только о ситуации Глории. – И поддерживают.
Она кивнула.
– Еще как.
– И ты по-прежнему любишь их.
Глория улыбнулась.
– Больше всего на свете.
Пока они шли бок о бок к ферме Пулманов, Кларк украдкой любовался Глорией. Как же он хотел открыться перед ней точно так же, как она сейчас открылась ему. Рассказать, кто же он такой на самом деле и откуда прибыл. Но он держал рот на замке. Потому что именно такой и будет вся его дальнейшая жизнь – он будет хранить свое происхождение в тайне.
Дойдя до изгороди, Глория остановилась:
– И что теперь?
– Перелезем через забор.
Она нахмурилась.
– Правда? Ты всегда казался мне таким правильным.
– Я и есть такой, – улыбнулся он. – Люди, которым принадлежала эта ферма, уже съехали. А новые владельцы еще не заселились. – Кларк помог Глории перелезть через забор, затем перебрался сам.
Вскоре они оказались на берегу замерзшего пруда.
Лед поблескивал в лунном свете, и лицо Глории засияло.
– Ого, – воскликнула она, затаив дыхание, – как это вообще возможно?
Кларк улыбнулся.
– Понятия не имею, но я должен был тебе показать.
Она обернулась к нему, в ее глазах лучилось выражение искреннего любопытства.
– Но… но почему я, Кларк?
– Потому что, – ответил он, – ты – как раз та девушка, мечты которой должны становиться реальностью. – Кларк открыл рюкзак и достал оттуда четыре полоски металла и бечевку. – Могу я взглянуть на твою обувь? – спросил он.
– Моя обувь, – растерянно улыбнувшись, она сняла свои туфли и протянула ему.
Кларку пришлось приложить силу, чтобы подошвы плотно прилегли к поверхности его грубых коньков. Клинок шел строго по прямой линии. Затем Кларк надежно закрепил все с помощью доброй порции бечевки.
– Погоди секунду, – сказала она, догадавшись. Глория взглянула на пруд, затем опять на Кларка. – Ты серьезно?
Он улыбался широкой улыбкой от уха до уха.