— Вот, что я тебе… — начал было Аким, отказываться сразу.
— Стой, — прервал его Савченко, — сто пятьдесят рублей — твоя доля.
Саблин замолчал, и не знал, что теперь ответить. Едва ли он в болоте зарабатывал пятнадцать рублей в год. Стал кольцо обручальное теребить и молчал, а Савченко не успокаивался, дальше гнул:
— Сто пятьдесят, оклад. Я тебе их вперёд дам, Насте своей оставишь, а когда с дела придём с удачей, так ещё сто дам. А не возьмём нужного, так и не спрошу про сто пятьдесят.
— Видно, дельце ты непростое затеял, — произнёс Аким медленно.
— Непростое, было бы простое — так я бы со старателями пошёл, из бродяг ватагу бы набрал. А это дельце с бродягами не осилить.
— Какой-нибудь ящик у пришлых раскурочить хочешь?
Олег кивнул:
— Не просто ящик, это главный ретранслятор, таких на двести километров границы всего один.
— На лодках подойти можно?
— Никак, на горе их ставят, от болота до него сорок семь километров. И всё в горку.
Саблин молчал, ждал, пока Олег скажет главное. И тот сказал:
— А между берегом и ретранслятором застава переделанных. Одних «солдат» штук восемь, не считая всяких других уродов.
Вот теперь всё стало на свои места, теперь стало понятно, почему Савченко готов платить такие деньги.
— Прежде, чем ответить, надо бы взглянуть те места. Карты поглядеть, — говорил Аким задумчиво, — может, коптера туда погонять, чтобы карты сделал. Есть у тебя коптер?
— Есть, хороший, с большим разрешением.
— А что там за местность? Барханы?
— Нет, с лодки сходишь — сразу горы начинаются, сплошной лес.
«Лес. С одной стороны лес это хорошо, можно будет подойти к заставе переделанных скрытно, но сам по себе лес это не шутка, это не степь, где кроме жары да саранчи бояться нечего. В лесу на каждом шагу смерть ждёт. И часто так бывает, что ты даже и не узнаешь, от чего умер».
— Смотреть всё нужно на месте, карты нужны, — наконец говорит Аким, — я так тебе ничего обещать не могу.
— Да поехали, посмотришь, погоняем коптер, поснимаем, карты сделаем. — Предложил Савченко.
— Я завтра поутру за бегемотом иду, — отвечал Аким.
— Да я знаю, — говорит Саченко, — я с вами хотел, бесплатно бы пошёл, ни разу на бегемота не ходил, да там у вас Головин главный, он меня не любит.
«А кто тебя любит?» — подумал Саблин, но сказал другое:
— Я подумаю.
— А думать нечего тут, Аким, — вдруг как-то жёстко проговорил Савченко, — думать нечего. Поможешь мне, и я тебе помогу. Помогу и чин прапорщика получить, и экзамен на офицера сдать.
— Без тебя, думаешь, не справлюсь? — также жёстко ответил Саблин.
— Справишься, ты своим горбом вытянешь, ты упрямый, но со мной быстрее будет, — Савченко заговорил ещё жёстче. — Ты дочке, младшей через пару лет лёгкое менять будешь.