— Я просто хочу быть с ним — начал протестовать я.
— В данный момент ты ему не нужен. Придешь завтра. Он не умрет, гарантирую.
С этими словами Хирург захлопнул передо мной дверь машины. В груди защемило от обиды и тоски. Я действительно ничем не могпомочь другу. «Но если не ему, то кому вообще я теперь нужен в этом мире?».
Я так и остался стоять у ворот, глядя как удаляется по серой улице медицинский фургон. Солдаты у ворот смотрели на меня с сочувствием, и когда я обернулся к ним, каждый отвел глаза. Они старались выразить понимание, но что они могли понять? Что они знали, сидя за прочными стенами города? Они не теряли друзей там, в ночи, они не теряли семью. Они не могли знать, как тяжело мне было.
А затем я вдруг поймал себя на мысли, что обвиняю их. Но эти парни, несущие свою службу и день за днем охраняющие наш город не виноваты в том, что случилось с Грешниками. Мне просто нужно было обвинить кого-то в случившемся, этого требовала злоба, во сто крат усиленная осознанием собственной беспомощности. Сложно винить слепую случайность или ненавидеть звериные инстинкты. Намного проще знать, что в твоих бедах виновен кто-то конкретный. Но мне не хотелось обвинять тех, кто никак не мог быть к этому причастен. Потому я быстро отвернулся и двинулся прочь, старясь не поднимать глаз, чтобы ни с кем не встречаться взглядом.
Я не сразу определился с тем, куда именно собираюсь пойти. Когда задумался об этом, сначала решил заглянуть в логово и напиться в баре. Но быстро отбросил эту идею. Мне было бы слишком тяжело оказаться там, где еще вчера мы готовились к предстоящей работе вместе. Потому я решил, что просто пойду домой. А по дороге куплю себе пару бутылок чего-нибудь крепкого и напьюсь так, как никогда еще не напивался прежде.
И пока я шел домой я ощущал такую пустоту внутри, словно разом пропали все мысли, воспоминания и желания. Я шел как тень, по оживленному Филину, и весь путь до дома не замечал, что меня окружают десятки людей. В тот момент я был по-настоящему одинок. Один единственный человек на огромной, пустынной планете. Я был один, и шел по опустевшему городу. И шел я из неоткуда в никуда.
Меня разбудил вызов по сети, стрелою боли отозвавшийся в голове.
— Слушаю — ответил я на вызов и сразу понял, что до конца еще не протрезвел.
— Клайд — узнал я грубый бас Хирурга — Джим пришел в себя.
— Как он? — тут же спросил я, разом вспомнив все ужасные события недавнего времени и морщась от нестерпимой боли в голове.
— Приемлемо. Можешь заглянуть к нему, если хочешь.