Ее строитель мог бы разместить люк в более достойном месте, но по каким-то своим причинам, видимо юмористического свойства, решил этого не делать.
– Э-э… – начал Ринсвинд.
Кто-то кашлянул.
Ринсвинд опустил глаза.
Редеющий туман открыл его взору стоящих широким кругом вооруженных людей. Многие из них ухмылялись, и все они держали в руках сошедшие с конвейера, бездушные, но тем не менее острые копья.
– А-а, – изрек Ринсвинд и снова посмотрел на люк.
Взгляд его был достаточно красноречив.
– Единственное, чего я не понимаю, – заметил сержант стражи, – так это почему вас двое. Мы ожидали, ну, может, сотню.
Он откинулся на спинку стула. У него на коленях лежал огромный, украшенный пучком перьев шлем, а на лице играла довольная улыбка.
– Честное слово, ну вы, эфебцы, даете! – хмыкнул он. – Смех, да и только! Вы, должно быть, думаете, что мы только вчера родились! Всю ночь пилили да колотили, и вдруг за воротами появляется здоровенная деревянная лошадь. «Забавно, – думаю я, – громаднейшая деревянная лошадь с вентиляционными отверстиями». Я, видите ли, умею подмечать всякие мелочи. Так что я мигом кличу ребят, мы выскакиваем из крепости с утреца пораньше, втаскиваем эту штуку в ворота, как от нас и ожидалось, а потом тихонько сидим вокруг, ну и типа ждем, что она нам выплюнет. Если можно так выразиться. А теперь, – он придвинул небритое лицо к самому лицу Ринсвинда, – у тебя есть выбор, понял? Верхняя скамья или нижняя – тебе решать. Мне достаточно сказать лишь слово. Брось диск мне, и я брошу диск тебе[11].
– Какая-какая скамья? – переспросил Ринсвинд, отшатываясь от щедрой струи чесночного запаха.
– Боевые триремы, – жизнерадостно пояснил сержант. – Три скамьи, одна над другой. Три-ремы. Видишь ли, тебя приковывают к веслам на долгие годы, и тут все зависит от того, на верхней ты скамье, на свежем воздухе, или же на нижней, где, – он ухмыльнулся, – этого воздуха совсем нет. Все в ваших руках, ребята. Будете хорошо себя вести, и единственная ваша проблема – это чайки. Итак… Почему вас только двое?
Он снова откинулся на спинку стула.
– Извини, – вмешался Эрик, – по-моему, это Цорт, я угадал?
– Ты, часом, не пытаешься ли надо мной шутки шутить, а, парень? А то ведь существуют такие штуки, как кинкиремы, там пять скамей. Это тебе совсем не понравится.
– Нет, сир, – возразил Эрик. – С вашего позволения, сир, я всего лишь маленький мальчик, сбившийся с пути из-за дурной компании.
– О, спасибочки, – горько сказал Ринсвинд. – Ты совершенно случайно начертил кучу оккультных кругов и…
– Сержант! Сержант!