– Будет исполнено, – вполне серьезно отрапортовал Георгий, он, судя по всему, такой возможности – хотя и по гораздо более основательным причинам, нежели антисоветский террор – не исключал тоже. – И последнее, вернее предпоследнее. В качестве заключительного пункта у меня значатся кадровые предположения, но там пока обсуждать нечего. Справки на кандидатов я принес, – он кивнул на серовато-синюю папку, лежащую на столе слева. – Там есть и мои соображения. Ознакомишься, обсудим.
– Тогда переходим к предпоследнему пункту, – согласился Макс, пододвигая к себе папку.
– Вчера получены справка из Орготдела ЦК и пояснительная записка от полпреда в Чехословакии Антонова-Овсеенко. – Семенов извлек из-под «повестки дня» несколько страниц машинописного текста и вопросительно взглянул на Кравцова.
– Изложи коротко и добавь в дело, – предложил Макс.
– Так вопрос, в какое из двух…
– Значит, в оба. Что там?
– Слова вашего информатора, – снова короткий взгляд, но уже с совсем другим выражением, – подтверждаются. Эняков и Златопольский работали в Одессе по заданию ЦК и командования фронта. Им удалось подорвать финасово-экономическое положение в тылу белых, вызвав жесточайшую инфляцию. По ходу дела они завладели значительными суммами в валюте. Речь идет как минимум о полутора миллионах золотом. Сто тысяч получил Эняков – это был его гонорар за участие в операции. Четыреста тысяч Златопольский передал в Наркомфин Украины. Не совсем понятна судьба оставшейся суммы. То есть мы уже знаем, что по первоначальному плану деньги предполагалось спрятать в Одессе, а позже – после восстания – переправить в Киев. Но положение менялось слишком быстро. Вывезти деньги вовремя не удалось… Винницкий попытался переправить их морем, воспользовавшись помощью контрабандистов, но что-то там не срослось. В общем, на основе всех имеющихся у нас данных следует предположить, что деньги до последнего момента находились у Японца…
– Так предположить или есть, что к делу подшить?
– Мы втихую арестовали Никифора Урсулова. – Дернул губой Семенов. – Шесть дней назад. Формальный повод – обвинение в дезертирстве в девятнадцатом году. Но реально нас интересовали обстоятельства…
– Я знаю, какие обстоятельства вас интересовали, – перебил Семенова Макс, уже догадывавшийся, что это отнюдь не пустышка. – «Втихую» – это как?
– Он в командировку выехал, так что об аресте никто не знает, – объяснил Семенов. – А там его просто ссадили с поезда, типа ошиблись. В комендатуре он предъявил документы, «проверили по спискам», нашли его фамилию, арестовали и доставили в Одессу. К нам в отделение. Допросили… Леонид Капчинский, наш старший оперработник… Пакет с протоколами прибудет через несколько дней, но Капчинский основное телеграфировал мне еще ночью. В салон-вагоне Винницкого находилась казна полка. Бумажные советские деньги, украинские, деникинские, всякая ерунда… и девятьсот тысяч франками и фунтами. Эти деньги Урсулов передал Котовскому. Это все, собственно, поскольку нигде больше эти деньги не фигурируют.