Макс ведь, если быть предельно откровенным, представлял собой ту еще «головную боль». Весьма проблемная персона, если выражаться с оглядкой на литературную традицию будущего. С одной стороны, явно в опале, но имелась, чего уж там, и другая сторона вопроса…
Едва состояние Ильича ухудшилось, как тучи над головой Кравцова сгустились, и начало отчетливо погромыхивать. На Двенадцатом съезде в ЦК избрали со скрипом и чуть ли не со скандалом. Куйбышев по просьбе «ряда членов Президиума съезда» лично проверял списки для голосования. А в это время Сольц – от имени ЦКК – и Трифонов, как председатель Военной коллегии Верховного суда, вполне официально и в известной мере демонстративно расследовали правомерность «некоторых действий» управления Военного контроля вообще и начальника управления лично и в частности. Немало. Для некоторых – и того более. Но следовало иметь в виду, что это все-таки были, скорее, цветочки, чем ягодки. Где-то за кулисами этого абсурдного миракля чудились опасные – как касатки в океанских глубинах – тени руководителя ОГПУ и наркома РКИ[34]. Что заставляло «суетиться» Дзержинского, Макс знал «с точностью до третьего знака», но вот откуда взялась вдруг такая неприкрытая ненависть к начальнику Военконтроля у товарища Куйбышева, с ходу даже не сообразишь. Впрочем, Макс полагал, что последней каплей стало дело Промбанка. Это походило на правду, но подробности известны не были. Однако не в этом суть. Любому непредвзятому наблюдателю становилось очевидно: Кравцова «дожимают», и раз так, то вскоре дожмут. Но при этом, на удивление «просвещенной публики», в члены ЦК на съезде он все-таки прошел. И хотя «легко и непринужденно» слетел тут же с Управления, из обоймы неожиданным образом не выпал.
Для начала Склянский отправил его из Москвы «подальше», продавив назначение на корпус в Западном военном округе, куда как раз прибыл товарищ Тухачевский. Тоже не подарок, учитывая, что Михаил Николаевич Макса Давыдовича не то чтобы недолюбливал, но относился к Кравцову с прохладной настороженностью, не понимая, очевидно, кто он такой и «зачем здесь». Однако имелись и приятные моменты, командир корпуса сильно сократившейся РККА – фигура, а не просто так, «погулять вышел». Да и Тухачевский – это еще не весь округ. Начштаба у «Красного Бонапарта» служил Иван Глудин, с которым Кравцова связывала давняя и притом взаимная приязнь, и других знакомцев среди командного и политического состава округа хватало. Опасения же Тухачевского оказались не напрасны. Не прослужив «на корпусе» и пяти месяцев, Макс был назначен заместителем командующего.