Не стану описывать того, как отец Кирилл воздействовал на слишком о себе возомнившем начальника. У меня после этого осталось не очень хорошее мнение о церкви. А уж Маша и подавно была шокирована. Пришлось ее утешать: мол есть церковь и есть церковники. Так или иначе, но городничий сломался и стал тем, чем и требовалось — простым передаточным звеном.
А потом была встреча с руководителями филиалов. Тоже непростая, но зато не настолько противная. Не скажу, что нам удалось добиться от них всего, что мы хотели, но какой-то результат все же был. Люди заинтересовались. На том все закончилось и мы вернулись в столицу. А там на меня навалилась куча забот. Нужно было что-то делать с экспертными заключениями британских ученых. Их выводы о том, что упавший метеорит имел возраст порядка десяти миллионов лет, меня совсем не устраивал. Нужно было найти способ как-то поставить под сомнение выводы этих людей. Привлечь к этому делу наших «гиперборейцев»? А будет ли толк? Гиперборейская Академия Наук существует без года неделю. То, что ее вообще признали, мы в немалой степени обязаны поддержке британских ученых. Ссориться с ними нам не с руки. Российская Академия Наук никогда не станет выставлять британцев идиотами. Где бы мне найти полезных идиотов? И тут спасение пришло с совершенно неожиданной стороны: Оказывается, среди европейских ученых существовала целая секта сторонников так называемой «новой хронологии»! Меня конечно проконсультировали насчет этих чудаков:
— Это Машенька самые обыкновенные фрондеры, недовольные теми замшелыми порядками, что сложились в академической среде.
— А чем конкретно они недовольны?
— Хотя бы предвзятым отношением к вопросу присуждения Вольтеровских премий.
Нужно сказать, что в этом мире Вольтеровская премия была полным аналогом нашей «нобелевки».
— Не сказать, что ее присуждают просто так. Все-таки за лауреатом числятся действительно выдающиеся достижения на научном поприще…
— Но тогда в чем дело? Заслужил — получил! — продолжала недоумевать я.
— Не все так просто. Ключевое слово: «числятся». Время гениальных одиночек давно прошло. Любое заметное достижение — это плод коллективных усилий огромного числа людей. Определить, кто из них внес наибольший вклад практически невозможно, а правила Комитета по Вольтеровским премиям требуют, чтобы названа была всего одна фамилия. Национальные Академии Наук конечно стараются найти того, кому наука обязана наибольшей славой. Нол ведь ученые — это люди с огромными амбициями! Боже мой! Какие склоки! Какие интриги! Почему он, а не я? В общем, люди после всего этого становятся врагами на всю оставшуюся жизнь.