Хорошо, что не Рудре.
Не говоря больше ни слова, он ударил ученика подъёмом стопы по затылку. Удар вышел не столько сильный, сколько резкий. Ударь Горакша-натх сильнее, и ученик заработал бы сотрясение мозга. В ауре молодого человека произошли изменения, и гуру анализировал их быстрее, чем кто-либо другой, в первую очередь, сам ученик. Удар есть страдание. Удар есть оскорбление, а значит, опять страдание.
А значит, энергия.
Скорость накопления. Качество сдерживания. Уровень неконтролируемого расхода. Всё ещё неплохо. Юноша скверно обучен, но у него отличные врождённые способности. В седой древности, когда традиции блюлись превыше всего, он бы до конца дней оставался джигьясу — «стремящимся к изучению» — продолжая жить обычной жизнью: заведя семью, избрав достойный труд ради пропитания. Выбери ученик аскезу, и гуру назвал бы его аугхаром, «не-стоящим-на-месте»: обрезал бы волосы, отсекая кармические реакции, и подарил бы свисток, а также чёрную нить, кручёную из шести шерстинок — символы тела, разума и энергии, прообраз семидесяти двух тысяч каналов тонкого тела. Этим всё и ограничилось бы, потому что Горакша-натх не видел в ученике потенции двигаться дальше.
Он пришёл за серьгами, сказал себе гуру. Он — раб честолюбия. Он хочет обрести статус даршани — «видящего». Хочет, чтобы я принял его как сына и отдал лучшее из того, что имею. Лучшим он считает серьги, глупец.
Он получит свои серьги.
Первый в ордене натхов, Вьяса Горакша-натх в нарушение всех заветов позволил йогинам-мирянам просить у наставника серьги, означающие третий уровень посвящения. Никто из мирян не имел права на эти серьги, и никому из них с недавних пор не отказывали в просьбе — если, конечно, миряне были способны вынести обряд. В отличие от истинных йогинов, вместе с серьгами обретавших самостоятельность, «украшенные» миряне с этого момента беспрекословно подчинялись гуру, а это стократ окупало время, потраченное на обряд, и стоимость пары жалких серёг, даже если они по-прежнему делались, как и свисток, из натурального рога антилопы. Когда идешь к великой цели, нуждаешься в ступенях, и если ступени хотят носить серьги — пусть носят.
Ничто не повредит глупцу больше его самого. Когда понимаешь, что человек никогда не поднимется к вершинам, его стоит поощрить. Тебе всё равно, а ему приятно. Ругают и наказывают только самых талантливых. Гениев же мучают день и ночь, унижая всеми способами.
Вьяса Горакша-натх был гением. Много лет подряд из него вили веревки. Суровые наставники не знали пощады, требуя полностью управлять процессом превращения страданий в энергию. Ударь кто самого гуру — захоти Горакша-натх, и удар не принёс бы ему ни эрга дополнительной энергии, словно удара и не существовало, или напротив, принёс бы в полтора раза больше, чем обычному брамайну. Холод, голод, боль, обида — гуру владел механизмом своего энергетического ресурса так превосходно, что это выходило за пределы возможного, приводя окружающих в ужас или экстаз. Серьги в ушах Горакша-натха были заслужены целиком и полностью.