Скорость движения нашего маленького отряда, конечно же, немедленно снизилась, поэтому до эфората мы добрались только к обеду. Очень не хотелось оставлять Зойку во дворе, но ответственный дежурный по Ивскому эфорскому отделению, а по-простому, местный вахтер, категорично заявил:
— С козлами никак не можно!
И никакие просьбы, обещания всех благ, и даже угрозы не помогли.
Поэтому я привязала вмиг погрустневшую Зойку прямо у дверей вахтерки и, зло сощурившись, предупредила дежурного вояку:
— Если с моей козой что-то случится...
Назидательно подняла вверх указательный палец и оскалилась в недружелюбной улыбке. Вахтер испуганно сглотнул и, кажется, даже пожалел о своей принципиальности. А я потрепала Зойку за ушами и, вздохнув полной грудью, шагнула в серпентарий, именуемый Ивским районным эфоратом, благо ответственный дежурный, не сводя испуганного взгляда с моей козы, соизволил сообщить о том, что весь личный состав в конференц-зале собрался.
— Так указом от первого травня категорически запрещено пьянствовать на рабочем месте! — не поверила я, а вахтер, кажется, обиделся.
— Ничего и не пьянствовать. Начальство к нам новое приехало. Будут под королевским патронажем убийство в Призрачном замке расследовать.
Так что по длинным эфоратским коридорам я шла уверенно и быстро. Развяжусь со всеми делами, заберу Зойку — и домой. А то же страшно представить, во что там Гаврик мою лавку без меня превратил.
На лестнице Оливка начала плакать, а Афиноген вновь завел старую песню:
— Вот не понимаю я, как ты можешь нашу девочку в чужие руки отдать.
Она не наша девочка.
— И не говори мне, что она не наша! Я же вижу, что она и тебя...
Видит он! Я толкнула дверь в конференц-зал и поспешила войти.
В комнате пахло мелом, мокрыми досками, мужскими телами, носками, чесночно-бараньей отрыжкой, пивом и почему-то мятой. Тонкий мятный аромат настолько выбивался из общей картины, что я запнулась на пороге, втягивая в себя воздух полной грудью. Может, показалось?
С задних рядов послышался чей-то стон, а следом за ним восхищенное:
— А я говорил!
Не показалось. Мята.
Посмотрела на шептавшихся практикантов и насмешливо произнесла:
— А у вас, я смотрю, по-прежнему балаган, — и голову вправо повернула, услышав удивленный вздох, споткнулась о знакомый голубой взгляд и с трудом подавила в себе желание попятиться.
— Ты? Ты как здесь?..
И в голосе удивление и недоверие.
Павлик.
Черт.
Он-то что забыл в нашем захолустье?
— А где мне быть? — ответила, немного понизив голос и стараясь не думать о том, что серпентарий в полном составе прямо сейчас строит всевозможные предположения о цели моего визита в Ивск. И «необычную реакцию» вспоминают, конечно же. Интересно, они Павлику о том случае уже рассказали или такую славную историю на потом приберегли? Окинула быстрым взглядом присутствующих.