— Какое сегодня число?
— Четырнадцатое, — без охоты ответила я.
И тут Павлик нарушил установившийся полтора дня назад нейтралитет и задал неудобный вопрос.
— Сонька, ты когда-нибудь целовалась прилюдно?
Я посмотрела на него мрачно, и он поспешил уточнить:
— Я помню про договор. И готов ответить на любой твой вопрос.
Договор был заключен позапрошлым вечером. Как выяснилось, тайн у сыщика было не меньше, чем у меня, а желания говорить о них было столько же. И я пообещала Павлику, что отвечу на любой его вопрос, если он ответит на мой.
— Так целовалась или нет? — он начинал злиться, а я размышляла, будет ли честно ответить односложно:
— Нет.
Или правильнее все-таки:
— Я вообще никогда ни с кем не целовалась. Ни прилюдно, ни как бы то ни было еще.
Подумала еще секундочку и выбрала первый вариант.
Павлик проворчал что-то невразумительное себе под нос, а Афиноген как-то подозрительно хрюкнул за шторкой.
— А в чем дело?
Эро задумчиво покрутил носом и неожиданно выдал:
— Сонь, тут такое дело… — прокашлялся, придал голосу энтузиазма и бодро закончил:
— Сегодня вечером тебе, кажется, придется со мной целоваться.
Я нахмурилась, а он бросил на меня виноватый взгляд:
— Просто четырнадцатое число же… День поцелуев и…
— Про День поцелуев ты только что придумал!
День поцелуев? Вы шутите! Что за ерунда, а главное — зачем? Ни за что не поверю, что взрослые люди… Ладно, сделаем поправку, свободные взрослые женщины по собственной инициативе станут участвовать в такой ерунде.
— Ничего я не придумал, — Эро тоскливым взглядом проводил еще одну розовую птичку и вздохнул:
— Это очень древний эльфийский праздник. Предшествует празднику плодородия и, между прочим, проводится накануне Воскресенья Любви. Так что радуйся, Сонька, что мы сегодня приехали, а не…
— А то что? — я покрутила запирающий амулет, радуясь, что Павлик его не активировал, и одновременно выискивая глазами симпатичный куст на обочине, в который удобно было бы спрыгнуть прямо с повозки, обернуться в полете и удрать отсюда куда подальше.
Пауль схватил меня за руку, разгадав мою задумку, и, велев лошади остановиться, развернулся ко мне лицом.
— Прости. Я плохо объяснил. Не нужно бояться. Ты не обязана вовсе. Просто… Черт… Слушай, я… Тут такое дело… Не знаю с чего начать.
Он выглядел расстроенным и таким несчастным, что я не выдержала и похлопала его по коленке, точно так, как это проделывал он со мной уже не один раз.
— Начни с начала.
— Мой папа не был эльфом, — признался Эро таким тоном, словно открывает мне страшную тайну, — а в Зачарованном лесу не любят полукровок.