Странно, но она начинала понимать логику Марка. Не принимать, нет, но ход его мыслей она могла себе представить. Ведь это милосердие чистой воды, не иначе. Ему никто вторых шансов никогда не давал, тут только дай слабину, выстроится очередь из добивальщиков и каждый с дубиной наперевес. Отсюда же жесткость и черствость, он не способен увидеть себя со стороны, глазами нормального здорового человека. Все эти зверства, прилагающиеся к его бизнесу, замыливают взгляд и притупляют болевой порог. Он по-другому воспринимает происходящее.
— Ты все еще злишься на меня? — спросил Север после паузы.
Она взглянула на него и легонько качнула головой.
— Не хочу ни на кого злиться. Надоело.
Он было открыл рот, но Анна по его нахмурившемуся лицу угадала, что он собирается сказать.
— Нет, Север, — произнесла она с нажимом, — не надо извинений и оправданий.
— Я лишь…
— Тебе было хорошо?
Он опешил, не ожидая такого вопроса.
— Просто ответь.
— Это очевидно, Анна.
Это да. Его бурную реакцию она помнила в деталях.
— Вот и славно. Мне тоже было хорошо. Насчет вашего братства меня уже отпустило. Да, мне было больно, да, это как удар в спину. Но проехали. Не хочу, чтобы меня утешали.
И она бросила красноречивый взгляд на его коляску.
— Тебе ли не знать, Север?
Она сбила его с толку. Он определенно готовился к другому разговору, а теперь все заготовленные речи не подходили. Это даже становилось забавным.
— И что ты решила? — выдавил он из себя.
— Насчет чего?
— Насчет нас, — Север сам скривился, поняв, что выбрал неудачное слово. — С кем ты останешься…
— Я останусь с собой.
Стас нехорошо на нее смотрел. Он не доверял ей и даже не пытался скрыть своих сомнений. И его явно беспокоил наглый взгляд, которым Анна отвечала ему.
— Проблемы, Стас? — бросила она.
— Только если из-за тебя.
О, огрызается, хотя обычно подчеркнуто спокоен и холоден, значит нервничает. Анна перевела взгляд на Севера: мол, ты же тоже видишь, истерит твой напарник. Север едва заметно кивнул.
В машине поселилось тяжелое молчание, и Анна откинулась на сиденье, выглядывая центральный проспект с красивыми довоенными домами через окно. И размышляя. Почему новая жизнь всегда начинается с завтра? И зачем она села в машину? Кого спасаем на этот раз? И она еще пыталась образумить Виктора и злилась на его упрямство. Она предупреждала его и просила остановиться, только что могли ее слова поделать со всем этим. Власть, деньги, адреналин… Брат соглашался с ней, но раз за разом возвращался к этой жизни, словно наркоман любым путем находил дозу.