Он запрокинул голову и посмотрел на нее исподлобья.
— Как ты? Прошло много времени…
— Ничего не случилось. Я ждала здесь, вот и все.
— С кем-нибудь говорила?
— С тем, который выстрелил. Я так поняла, они сами ждут, решение еще не принято.
Он поднял руку и коснулся ее подбородка, мягко проведя кончиками пальцами. Так легко и так нежно.
— Не бойся.
— Я уже свое сегодня отбоялась, — призналась она.
Снова выступили слезы. Черт, да что с ней такое… Нужно собраться, ему и так нелегко.
— Не плачь, — улыбнулся он. — Не бойся и не плачь. Я скоро приду в себя, и все исправлю.
— Уж пожалуйста.
Она немного поддалась вперед, и его рука оказалась у ее губ. И он не убрал ее. Он хотел ее поцеловать. Она чувствовала это. Или придумывала? Потому что хотела сама…
— Ты снова играешь. И снова опасно.
— Я не играю, Север.
— Марку это не объяснишь.
И его рука отпустила ее лицо.
Она свернулась калачиком вокруг его головы и задремала, хотя собиралась дежурить ночью. Она проснулась от его хрипа и тихонько дотронулась до его лба, чтобы не разбудить. Север кривился от боли сквозь сон, а его лицо покрылось легкой испариной. Но сильного жара, к счастью, не было, хотя температура все-таки поднялась. И еще неспокойное подрагивающие дыхание, будто ему снился кошмар. Анна посмотрела на часы, уже почти семь утра, обезболивающее уже не помогало, ему вновь требовались лекарства.
Она приподнялась и оглянулась по сторонам. Никого. Тогда она обняла Севера, накрыв его плечи, словно лаской могла забрать муку. Если бы она только могла… После того как едва не потеряла его и после того, как в память врезалось ужасное ощущение его крови между пальцев, как она течет, обволакивает… она сделала бы все. Анна вздрогнула, вспомнив собственный страх, и крепче прижалась к нему. Она ощущала его дыхание, угадывала каждый вдох. Все обошлось.
— Анна? — позвал Север.
— Да.
— Не спишь?
— Проснулась.
— Ты дрожишь, — он не спрашивал.
— Нет, — качнула она головой и инстинктивно отстранилась от него.
И только теперь поняла, что он прав. Она и правда подрагивала, но не замечала этого.
— Замерзла?
Север поднялся и подтянулся к ней, усевшись рядом с ней.
— Ты растревожишь раны, — сказала она. — А у меня нет никаких лекарств.
— Под этим плащом есть что-то?
В его голосе зажглась забота. Хотя отчетливее всего Анна слышала боль. Он говорил с паузами, как будто собирался с силами перед каждым вдохом.
— Анна?
— Да, — кивнула она.
Но его рука ухватилась за ворот плаща и потянула, оголив ее плечо. Показалась черная бретелька.
— Ты голая, — протянул он как-то по-отечески. — Забери свой свитер.