Все плохо, очень плохо! Я глянул на Малтиана. Бледное лицо парня застыло в маске отчаянья. Он плюхнулся на стул как подкошенный, уставившись в точку перед собой. Сейчас он выглядит наподобие игрушки, которой управляли нитями, а потом просто обрезали их.
Тем временем на сцене появился новый раб. Мускулистый мужчина с взглядом полным покорности и безразличия. Как я узнал из слов ведущего торги, этот раб добровольно продается на рынке из-за того, что ему нужно выплатить крупный долг. А если быть точнее, то продают его те, кому он должен.
— Я слышал, что больше симпатичных девушек не будет. Поехали отсюда, — раздался голос Нисше.
Я напряженно оглянулся на выход, но никто не выбил ее с пинка и не ворвался в зал. Видимо у Балфорста появились какие-то трудности.
— Как всегда, господин ездит сюда только за новыми девушками, — произнес воин в кирасе.
— Только когда старые мне приедаются. Я уже хочу осмотреть мое приобретение поближе, — сглотнув слюну, произнес Нисше. У меня создалось впечатление, что он их не для согревания постели приобретает, а в качестве обеденного блюда.
Богач тем временем поднялся из-за столика, двое охранников пошли следом.
— Малтиан, идем! — резко произнес я.
— Что? — с пустыми глазами спросил маг.
— Мы отобьем ее у этой свиньи.
При моих словах Малтиан встрепенулся, взгляд наполнился решительностью.
— Да, пойдем.
— Только не торопись, они должны сначала покинуть пределы черного рынка. Иначе местная стража может прийти на помощь.
Мы последовали за Нисше и охраной, держась на отдалении. Стоило выйти из особняка, как к нему подошли еще с десяток охранников, двое из которых ведут новых рабынь своего господина.
— Их теперь больше, — прошептал Малтиан, облизывая вмиг засохшие губы.
— Боишься? Хочешь повернуть?
— Нет, — помотав головой, ответил маг.
А вот у меня уже не раз мелькает в голове мысль бросить все к чертовой матери, да бежать отсюда. И дело не только из-за увеличившейся охраны. Тот охранник в кирасе не дает мне покоя. Стоит взглянуть на него, как по коже бежит холодок.
Охранники привели лошадей и большую карету. Нисше с девушками и одним охранником сел в карету, запряженную четверкой лошадей, остальные оседлали лошадей.
Мы поспешили в конюшню. Будет плохо если они уедут так, что мы даже не сможем узнать куда.
Нисше с нетерпением рассматривал новоприобретенных рабынь, предвкушая, как по приезду первым делом поведет их в спальню, чтобы опробовать. Правда его огорчало, что целительница уже не девственница, но ее красота и выдающиеся формы перевешивают этот минус. К тому же его заверили, что девушку осматривали и подтвердили, что она еще не рожала, так что там она будет узка и доставит уважаемому господину не меньше удовольствия, чем если бы была девственницей. Правда, у Нисше был небольшой фетиш — нравилось забирать первый раз девушки, смотря ей в глаза. Он верил, что первый раз — это особое событие в жизни любой девушки, и она на всю жизнь запоминает того, кто был у нее первым. И именно это нравилось Нисше. Ее искривленное от боли личико, затравленный взгляд, слезы в уголках глаз и его образ, впечатывающийся в память на всю жизнь.