Я мог лишь покачать головой.
– Невероятно, – сказал я.
Он улыбнулся.
– О, ты увидишь вещи куда более невероятные, – пообещал он и, погладив птицу, обратился к ней: – Как поживаешь?
Я не удержался от смеха, когда птица затрепетала крыльями и зачирикала.
– Не хочешь ли ты сказать, что она ответила? – спросил я.
– Да, по-своему, – согласился Альберт. – То же самое, что с Кэти. Скажи ей: «Привет!»
Мне было немного неловко, но я сделал, как он сказал. Птица мгновенно уселась на мое правое плечо, и мне и вправду показалось, Роберт, что между нами произошел какой-то обмен мыслями. Не знаю, как передать, что именно это было, знаю только, что это было очаровательно.
Потом птица снова взлетела, и Кэти напугала меня, пролаяв один раз, словно с ней прощаясь. «Невероятно», – подумал я, когда мы стали удаляться от дома.
– Я заметил, что в доме нет зеркал, – сказал я.
– Они бесполезны, – откликнулся Альберт.
– Потому что они в основном тешат наше тщеславие? – поинтересовался я.
– Более того, – ответил он. – Людям, чья внешность так или иначе пострадала в течение жизни, ни к чему смотреть на себя. Иначе они стали бы застенчивыми и не смогли бы сконцентрироваться на самоусовершенствовании.
Я задумался о том, какая внешность у меня, понимая, что, если во мне есть что-то неприятное, он все равно не скажет.
Мы начали подниматься по травянистому склону, и я постарался об этом не думать. Кэти бежала впереди. Я с удовольствием подумал о том, какая она ухоженная. Энн была бы так счастлива ее увидеть. Они проводили вместе много времени. Энн буквально не могла выйти из дома без собаки. Бывало, мы подсмеивались над безошибочным чутьем, с каким Кэти догадывалась о намерении Энн выйти из дома. По временам это казалось явно сверхъестественным.
Перебирая в голове эти мысли, я глубоко вдыхал свежий, прохладный воздух. Эта температура казалась для меня идеальной.
– Вот почему это место называют Страной вечного лета? – спросил я, пускаясь в эксперимент, чтобы узнать, понял ли Альберт мой вопрос.
Он понял и ответил:
– Отчасти. Но также и потому, что это место может отразить представление каждого человека о совершенном счастье.
– Будь Энн здесь со мной, оно было бы совершенным, – молвил я, не в силах избавиться от мыслей о ней.
– Будет, Крис.
– Тут есть вода? – спросил я вдруг. – Лодки? Так Энн представляет себе небеса.
– Есть и то и другое, – ответил он.
Я поднял глаза к небу.
– Здесь когда-нибудь темнеет?
– Не полностью, – сказал Альберт. – Правда, сумерки у нас бывают.
– Почудилось ли это мне, или свет в кабинете действительно потускнел, когда я собирался спать?