— Понятное дело, — убрал Дик тесак в ножны, — если родился и вырос на ней.
— Скажите, — встрепенулся Ларс, будто очнувшись от навеянных историей видений, — а в Ош попадают только представители этих пяти народов?
— Вообще-то, в пяти землях живут четыре народа, — уточнил Нигум. — Королевство Аттерлянд и Маркизат Готия — это всё земли людей. Давным-давно Готия была провинцией Аттерлянда, но маркиз разошёлся во мнении с королём по каким-то богословским вопросам, — усмехнулся базбен, — и Готия отделилась. Лично я полагаю, что оно и к лучшему. Пусть это скопище фанатиков живёт себе обособлено и не мешает жить другим. А что до вашего вопроса, так в последнее время кроме людей я и не слышал о других свежих. Базбенов, к примеру, уже не счесть сколько поколений иначе как естественным путём здесь не появлялось. Не знаю, с чем это связано. Может, кто-то там, — указал Нигум пальцем в потолок, — считает, что вас слишком мало. Как-никак, люди в войне понесли самые тяжёлые потери. Правда, иногда до меня доходят слухи о таких существах, которых в Оше отродясь никто не встречал. А что творится по ту сторону границ — вообще неизвестно. Впрочем, — базбен глубоко вздохнул и оскалился в рабочей улыбке, — мы сильно отвлеклись от темы. Что вам приглянулось из моих замечательных товаров?
Глава 6 Семь покойников в Чёрном лесу
Ночь прошла спокойно. Если не считать всплесков и холодящего душу свиста на болоте, четвёрку новых обитателей Оша ничего не беспокоило. Три одеяла, которые удалось выручить за меч, в купе с тремя ножами огнивом и копчёной рыбой, помогли скоротать время до утра в относительном комфорте. Спали посменно, оставив одного «на часах». Нигум же, казалось, вообще не беспокоился о собственной безопасности, и мирно посапывал, отвернувшись к стене. Правда, оставшийся за дежурного Олег заметил, как чутко двигаются уши базбана, реагирующие на любой шорох, и не сомневался — предприми кто-нибудь попытку атаковать «беспечного» торговца, расплата последует раньше, чем коварный план претворится в жизнь.
Утром пятёрка путников, перекусив рыбой и чёрствым хлебом, которым Нигум поделился совершенно безвозмездно, покинула дом и пересекла болото с противоположной стороны, ведомая базбеном по одному ему известному броду.
— Слушай, — обратился Дик к Нигуму, вытряхивая воду из обуви, когда все оказались на берегу, — а что за свист был ночью?
— Это Занда, — обронил тот легкомысленно и, подняв штанину, продемонстрировал жуткий кривой шрам, тянущийся от колена вверх по бедру. — Мы с ней старые друзья. Не беспокойтесь, — добавил он, заметив, как Жером шарахнулся от болота, — Занда охотится только по ночам… если ничего не изменилось в её привычках. В тот раз я останавливался здесь позапрошлым летом.