«Общники» потратили на обсуждение много дней и всё же пришли к общему решению: они будут не отдельными людьми, но орденом, подчиняющимся папе не напрямую, а через своего выборного настоятеля. Таким образом, их своеобразие будет защищено.
К лету 1539 года они смогли выразить кодекс своей будущей организации в письменном виде. Вкратце он выглядел так: «…помимо трех обычных монашеских обетов бедности, безбрачия и послушания желающий войти в Общество должен принести особый обет послушания папе, обязуясь отправиться в любую часть света, куда папа пошлет его. Он должен будет обучать детей христианскому вероучению. Перед годом пробации он должен будет посвятить три месяца «Духовным упражнениям», паломничеству и служению в «госпиталях». В Обществе будет генерал, избираемый пожизненно. Общество сможет владеть домами, но без права собственности на них. Генерал будет иметь власть принимать послушников и исключать тех, кто проявит свою непригодность, но лишь выслушав мнение консультантов».
Этот текст вошел в «Уложения», которые были отправлены папе и восприняты положительно. Долгая мучительная беременность уже вот-вот должна была завершиться счастливым рождением Общества Иисуса, как вдруг все уперлось в непредвиденные бюрократические трудности.
Для издания документа, подтверждающего официальное признание нового ордена, материалы передали папскому писцу, кардиналу Джироламо Гинуччи. При этом папа не уточнил, какой документ нужно издать: буллу или бреве. Гинуччи, будучи ужасным буквоедом, решил, что дело слишком важно для бреве (в переводе с латыни — короткий) и непременно требует буллы (более важного документа). А раз так, то его нужно повторно разобрать в папской канцелярии, которой заведовал тот же Гинуччи. Начав вникать в «Уложения», въедливый кардинал нашел много неправильного, но более всего ему не понравилось главное: прямое подчинение папе. Он назвал этот пункт излишним, ведь все верующие, а тем более монахи и так обязывались сохранять послушание верховному первосвященнику.
Папа римский, не зная, как обойти дотошную принципиальность своего подчиненного, отдал дело другому кардиналу — Бартоломео Гвидиччони. Но тот выступил неожиданно резко: орденов и так слишком много, совершенно незачем создавать еще один. Возражая, кардинал сослался на предписания IV Латеранского (1215) и II Лионского (1274) соборов. Там действительно говорилось, что все институты монашествующих следует свести к четырем древним орденам: бенедиктинцев, цистерцианцев, францисканцев и доминиканцев.
Самое время было бы пасть духом. Вместо этого Лойола повторил проверенную тактику: снова разослал множество писем с просьбой о помощи во все города, где работали иезуиты. Параллельно он с товарищами дал обет отслужить три тысячи месс в честь Пресвятой Троицы, если удача вернется к ним. Шквал положительных отзывов впечатлил недружественных кардиналов. Гвидиччони, припертый к стене, дал согласие на создание нового ордена. Правда, с одним условием: ограничить число людей, допускаемых к принесению обетов, шестьюдесятью лицами.