Заметив ухмылку на моем лице, он прерывает фразу и замолкает. Наблюдаю, как до него доходит, что я – одна из них. Что здесь я у себя.
Кардан, онемев, откидывается на спинку стула.
Наконец-то, наконец-то я заставила его содрогнуться.
Я занята тем, чего никогда не смела делать. Разбираюсь с бумагами на столе принца Даина. Здесь горы корреспонденции. Списки. Записки – не от Даина и не к нему, вероятно, краденые. Еще больше того, что написано его рукой: заметки, загадки, проекты законов. Официальные приглашения. Неофициальные, но безобидные письма, в том числе несколько от Мадока. Сама не знаю, что ищу. Просто как можно быстрее просматриваю все в поисках чего-то – чего угодно, – что подскажет, почему его предали.
Всю свою жизнь, с малых лет, я думала о Верховном Короле и принце Даине как о наших безусловных правителях. Я искренне считала, что Мадок полностью верен им, и сама верила им. Я знала, что Мадок жаждет крови. Догадывалась, что он хочет завоеваний, войн, сражений. Но я полагала, что он рассматривает войны как часть своих генеральских обязанностей, в то время как часть обязанностей Верховного Короля – держать в узде своего военачальника. Мадок говорил о чести, обязательствах, долге. Он воспитывал меня и Тарин на этих идеалах, и казалось логичным, что он готов мириться с недостатками, которые не противоречат данным понятиям.
Я никогда не думала, что Балекин может нравиться Мадоку.
Вспоминаю мертвого гонца, которого я застрелила, и содержание записки: убей предъявителя этого послания. Вот и пример отвлекающего маневра; все было нацелено на то, чтобы шпионы Даина гонялись за собственным хвостом, пока Балекин и Мадок планировали нанести удар там, где никто не ждет – на глазах у всех.
– Ты знал? – спрашиваю я Кардана. – Ты знал, что собирается сделать Балекин? Поэтому тебя не было с семьей?
Он громко хохочет.
– Если ты так считаешь, то почему я не бросился прямо в любящие объятия Балекина?
– Все равно, скажи мне, – требую я.
– Я не знал. А ты? Ведь Мадок твой отец.
Я беру длинный брусок воска со стола Даина – один конец оплавлен и почернел.
– Какое значение имеют мои слова? Я могу солгать.
– Все равно скажи, – говорит он и зевает.
Как же мне хочется отвесить ему оплеуху.
– Я тоже не знала, – признаюсь я, не глядя на него. Вместо этого рассматриваю стопку документов, восковые оттиски, глубокие отпечатки на реверсе. – А должна была бы.
Перевожу взгляд на Кардана. Подхожу к нему, наклоняюсь и начинаю стаскивать королевское кольцо с пальца. Он пытается вырвать руку, но путы не позволяют оказать сопротивление. Сдергиваю кольцо.