– Не хмурьтесь, – говорит портниха и, прежде чем я успеваю извиниться, добавляет негромко: – Мне было сказано пошить платье с карманами, чтобы спрятать оружие, яд и прочие безделушки. И, конечно, нам еще нужно представить вас в наилучшем виде.
От удивления я едва не падаю с ящика.
– Чудесно, – шепчу в ответ вместо благодарности. Фейри не верят в словесные благодарности. Они верят в долги и сделки, а того, кому я обязана больше всего, здесь нет.
Расплаты ждет принц Даин.
Она улыбается с булавкой во рту, и я улыбаюсь в ответ. Я расплачусь с ним, хотя, похоже, и с большими процентами. Он еще будет гордиться мной. А вот остальные очень, очень пожалеют.
Поднимаю голову и натыкаюсь на недоверчивый взгляд Виви. Следующая на примерку – Тарин. Она становится на ящик, а я отхожу в сторону и наливаю еще чаю. Потом съедаю кекс и полоску ветчины.
– Куда это ты ходила вчера? – интересуется Виви, наблюдая, как я, с жадностью хищной птицы, проглатываю мясо. Голод проснулся. Раздумываю, как бы избежать допроса по дороге в Холлоу-Холл. Отмолчаться не получится, но и объяснить толком невозможно – мой язык под заклятием. Пожимаю плечами.
– Я тут заставила одного мальчишку рассказать, что случилось, – продолжает Виви. – Ты ведь могла умереть. А живой осталась только потому, что им не хотелось заканчивать игру.
– Они такие, какие есть, – напоминаю я. – Ничего не поделаешь, так здесь устроено. Хочешь, чтобы мир был другим? Увы, мы попали сюда.
– Этот мир не единственный, – негромко говорит она.
– Он – мой, – говорю я, а в груди колотится сердце. Прежде чем Виви успевает возразить, встаю. Иду потрогать ткань, но руки дрожат и ладони влажные от пота.
С того дня, как притащилась домой в одном белье, я стараюсь не думать о случившемся. Боюсь, что если дам волю чувствам, то уже не смогу это вынести.
Этот жуткий случай не первый, что я пережила и засунула в дальний уголок памяти. Только так я с этим и справляюсь, и если есть другой способ, то мне он неизвестен.
Сосредотачиваюсь на ткани, жду, пока снова смогу дышать ровно, пока не рассеется паника. Сине-зеленый бархат напоминает озеро в сумерках. Какая изумительная, фантастическая ткань, расшитая мотыльками и бабочками, папоротниками и цветами. Я поднимаю ее, а под ней другой рулон – чудесного цвета серого тумана с дымчатой рябью. Все такое красивое. Платья из таких тканей носят принцессы в сказках. Конечно, Тарин права. С теми принцессами всегда случается что-то плохое. Их колют тернии, их травят яблоками и выдают замуж за собственных отцов. Им отсекают руки, а их братьев превращают в лебедей, возлюбленных рубят на куски и сажают в горшки с базиликом. Их рвет брильянтами, а когда они идут, то как будто ступают по лезвиям ножей.