Но сообщений не было. Тишина, абсолютная тишина на поверхности, прерываемая сигналами аладов и легким фоном от кораблей альфы. Вне системы тоже все было спокойно.
Империя пока не сообразила, что на ее территории хозяйничают рыбы покрупнее.
* * *
Малая сжала подлокотники кресла. Лоб под «нитью» закололо, над коленями развернулась панель управления. Показатели кораблей были в норме, ценного груза – тоже.
Она коснулась инферио – влилась в них. Стала ими.
Первый алад приземлился. Рывок, толчок – и он замер. Вокруг только тьма. Воздух странно горький и сухой. Соприкасаются руки и бока, кожа других инферио холодная. От них исходит острый запах возбуждения и голода. Какой-то звук бьет по перепонкам. Рокот нарастает и удаляется, медленно распадается на серию тяжелых выстрелов. В ответ тонко стрекочет очередь легионерского оружия.
Алады открываются, и тьму раскалывает полоса света. Инферио рванулись в ремнях.
Спокойно. Еще не время.
Небо яркое, как сердцевина взрыва. В нем маячат тени, тонкие, как свечи. Ничего не видно. Только слышен запах крови.
Спокойно.
Малая вдруг обнаружила, что тяжело дышит. Ремни ослабевают, и сердце заходится в такт выстрелам. Ускоряется.
Спокойно.
Она выскочила наружу. Кругом сплошь желтоватое молоко с точкой солнца над головой. Ничего не видно. Она что, снова лишилась зрения? От этого еще хуже и страшнее. Снова колышется зыбкая муть. Об этом ее никто не предупреждал!
Малая сжала кулаки, ногти впились в кожу. Она помнила, каково быть слепой в Риме. Как патриции толкают на улице, когда нащупываешь ступени, а гранит обдирает колени, и руки погружаются в грязь. Как обыскивают на выходе магазина, будто каждый номер – по умолчанию вор. Раз в полгода переворачивают дом вверх дном, лезут в личные вещи, допрашивают. Разве Малая и ее родители были преступниками? Они еле наскребали на хлеб. Они не жили – выживали.
Настоящие преступники шикуют, когда народ голодает.
Зовут людей по номерам.
Отправляют в крио за любой пустяк – потому что беднякам некому жаловаться.
Издеваются – потому что криков о помощи никто не слышит.
Убивают – потому что никто не будет искать.
Мерзавцы. На этот раз она может достойно им ответить.
Инферио дрогнули и побежали. Малая побежала – сотнями ног. Полезла по стенам, перебирая сотней рук. Первый человек попался почти сразу: пульсирующий комок тепла, запах железа, антисептика, крови и пота. Стук сердца. Потрескивание заряда.
Легионер.
Есть захотелось так, что она чуть слюной не подавилась. Импульс передался по сети быстро, даже приказа не пришлось отдавать, и инферио прыгнул. Вцепился в широкие плечи, быстро куснул. Зубы вскрыли оболочку экзокостюма, погрузились во что-то мягкое. Пасть наполнила горячая солоноватая кровь, толчками вбилась в горло. Тело под лапами дергалось, кто-то надрывно орал.