Никто не отвечал. Значков в правом верхнем углу становилось все меньше, пока не исчезли все – связь потеряна со всей группой. С базой связи тоже не было, передатчики работали только на небольшом расстоянии.
Метелл отстрелил батарею и побежал. Час возвращения до бункера Луций промотал за пять минут, едва не пропустив еще одно нападение. Тварь упала со стены здания, и Метелл отстрелил ей голову, оставив на тротуаре голубоватое пятно. В кадре мелькнуло разорванное тело, оно лежало за машиной, раскинув голые ноги.
Луций подумал о Бритве.
– Прошу прощения. Луций Цецилий?
Вздрогнув, он обернулся. Позади стоял мужчина, его ровесник, узкий в плечах и сильно уступающий в росте. В висках серебрились вытянутые разъемы для съемной памяти, у основания шеи нейропорт. Сразу вспомнились умники из отдела слежения: опутывающие тело провода, мерцающие экраны и их отражение в остекленевших глазах.
Снова дурные вести? Или хочет спросить об увиденном?
– Да, – Луций нехотя кивнул и проглотил ругательство, так и крутившееся на языке. В последнее время многие подходили к нему с просьбами к Клавдию, но этот парень выбрал самый неудачный момент из всех возможных.
– Могу я переговорить с вами наедине? – спросил парень.
– Послушайте, давайте не сейчас. – Луций обошел его и на полном ходу направился к выходу. Следовало найти консула, срочно… – Подойдите ко мне позже, например, вечером, и я…
– Мне кажется, я знаю способ поднять корабли в воздух, – крикнул умник вслед.
Луций резко остановился и обернулся.
– Повторите, что вы сказали?
* * *
Клавдий Нерон хмурился, когда думал. Хмурился, а веко над пластиглазом оставалось недвижимым. Странная картина, даже более странная, чем лицо с окулярами. Окуляры хотя бы меняли фокусировку, а эта пародия на глаз вообще не шевелилась.
– Всего десять тысяч, – сказал консул.
– Простите?
Консул поднял голову и, перехватив взгляд Луция, пояснил:
– Выстрел из гасты. За меня давали всего десять тысяч денариев, представляете?
– Они вас явно недооценили, – ответил Луций. В кресло он так и не сел, несмотря на приглашение. Предпочитал стоять по стойке смирно, «над душой», как говорил его бывший напарник.
Клавдия же это нисколько не смущало. Он сидел на койке, придвинув к ней столик на колесиках. Личного кабинета у него не было, поэтому посетителей он принимал в своей комнате. На экране его блокнота разлетались кровавые ошметки легионеров. Мелькнула разверстая пасть черной твари.
Клавдий смотрел на нее безо всякого выражения на лице.
– Недооценили, но не меня, – поправил он, подняв худой и длинный палец. – Моего слугу, Девяносто Девять-Двадцать Один, курия Семь. Заметив опасность, он оттолкнул меня. Многие думали, что для патриция достойнее было бы умереть, чем принять помощь номера. – Клавдий искоса глянул на Луция. – Скажите, вы тоже так считаете?