Какой-то крепкий парень в пижаме кинулся на девушку. Юний ждал, что та отскочит или выхватит оружие, но она просто подняла руку и пробила ею грудь парня насквозь. Ладонь вошла между ребер, как в масло, и вышла со спины. Второй рукой имманес ухватила его за горло, чуть приподняла и отбросила к стене.
Откуда такая сила? Да парень был вдвое больше нее, а она взяла и так просто!.. Как бумагу проткнула!
Кого-то жрали, кто-то истошно визжал, кровь растекалась везде, пачкала белые полы, а Юний просто смотрел.
Такое не может происходить на самом деле. Такого не бывает. Это все какой-то розыгрыш, не по-настоящему.
Он попятился, зацепился тапочками и упал. Под спиной было что-то мягкое, покатое и еще теплое… Юний согнулся от тошноты, скатился с чужого тела. Испачкал руки в крови. Надо бежать, выбираться, пока не поздно, пока никто не видит! У лестницы наверх никого, дорога свободна, надо бы встать и…
На руку наступили. Пальцы хрустнули, боль застила глаза, и Юний заорал, не помня себя. В голове гудело и трещало, будто все нейрокарты разом сгорели. Может, они и горели. Ощущение было, словно глаза вот-вот лопнут.
Девушка убрала ботинок, склонила голову набок, как любопытная птица. Поманила Юния пальцем, и он живо поднялся – не сам, поднялось его тело. Оно не слушалось! Юний сопротивлялся – думал сопротивляться, – но ничего не получалось. Имманес взяла его вторую руку, почти лаская тонкими пальцами. Обхватила ими запястье, легко сжала – и боль снова прошила тело, забилась где-то внутри, а Юний даже не мог заорать!
Белые пальцы все сжимались, кость хрустела, девушка улыбалась.
Она встала на цыпочки и придвинулась. Сладковатое дыхание коснулось лица. Сощурившись, имманес заглянула в его глаза – сперва в один, потом в другой, со встроенной линзой.
– Salve, – сказала она. – Salve, amici.
Турбины «криовозок» работали почти бесшумно. Разгорались неоново-голубым, воздух вокруг подергивался рябью от жара и активированного защитного поля. Покачнувшись, корабль поднимался над взлетной площадкой, а затем выстреливал в белое рассветное небо. Сектор силового поля на миг отключался, выпуская корабль, а затем разворачивался снова. Типа затянули дыру голубой прозрачной пленкой.
Сегодня Энцо выбрался на полигон в составе охраны. В бункере уже перднуть было негде, народу прибавилось прилично. Все из-за кораблей. Восьмая и Седьмая декурии пробрались на стоянку Орбитальной, починили систему защиты и парочку шаттлов. Очень долго спорили, что именно чинить первым: «криовозку» – бронированный тюремный транспортер, медленный, но вместительный, – или боевой истребитель, к которому уже приладили расщепители. В итоге большинство, включая самого Энцо, проголосовало за «криовозку». Пострелять, конечно, надо, но силовое поле пока с защитой справлялось. Важнее было собрать с поверхности оставшийся в живых народ. Луций Цецилий настаивал на этом громче всех. Искал свою напарницу, ясен красен.