О чем он думает?
Какими словами называет ее сейчас?
– Пожалуйста… – шепчет Бритва.
Луций вытягивает кулак с оттопыренным большим пальцем. То же делают и другие члены коллегии. «Смерть», вот что это значит.
– Единогласно, – кивает квестор.
По проходу между сиденьями катится металлическая стойка на колесиках. Аппарат на ее верхушке щетинится трубками, заправлен пухлым пакетом криогеля. Бритву хватают под руки и сдергивают со скамьи. Одну из трубок суют в рот, в сгибы локтей и под колени впиваются иглы. Бритва кричит, на глазах выступают слезы. Боль невыносимая.
Стыд невыносим.
* * *
Бритва проснулась от собственного крика.
Камера. Точно. Она в предкрио. Перед глазами сумеречная муть, какие-то светящиеся полосы на потолке.
Их перекрыла мужская тень.
– Луций?.. – прохрипела Бритва, повинуясь отголоскам сна. Сощурилась и скривилась от омерзения, когда наконец разглядела того, кто над ней стоял. Проклятая марсианская зоркость. Видеть эту рожу, да еще так близко, в таких подробностях…
– Я не Луций, дорогая, – сказал Эзоп и кротко улыбнулся. – Я гораздо лучше.
Марс подери, из кошмара в кошмар! Бритва подобралась, готовая к бою. Теперь основатель «Псов» находился с ней по одну сторону силового поля.
И самое кошмарное – Бритва звала Луция во сне. Просила заступиться за нее, сказать хоть что-нибудь… Никогда бы не поступила так в реальной жизни. Хоть режьте, ни за что. А Эзоп это слышал. И так радовался, будто узнал о Бритве что-то непотребное.
Плевать на его мнение. Вообще на мнение всех, кого она знала… И даже Луция Цецилия, повторила она себе. Плевать.
– Да, нас посадили в одну камеру. Предкрио переполнено, твои коллеги ужимаются как могут. Ты рада? – Эзоп оценил ее сжатые кулаки. – Вижу, что не очень. А зря, ведь я единственный, на кого ты можешь положиться. Хоть твои бывшие коллеги надеются, что мы с тобой передеремся.
Он склонил голову набок, как любопытная птица.
– Или ты думала, что напарник тебя вытащит? Что у вас с ним что-то серьезное? У тебя и патриция?
Бритва упрямо молчала. Примерилась, куда сперва ударить – в колено или пах…
Эзоп расхохотался, откинув голову назад. Все-таки отошел, спас яйца.
– Смешно. Бритва, а ты не лишена сентиментальности. Но, увы, зови-не зови, он не явится. Хотел бы – давно пришел.
Пытается ее задеть? Не вышло. Она понимала, что шансов с Луцием нет. Просто хотела его защитить, только и всего. Разве это плохо – помочь тому, кто тебе нравится? Ну и что, что в ответ ничего не будет? Это ее выбор, ее право, она не ради секса или благодарности это делала. И оправдываться не обязана.