Малява, к счастью, не буянит. Наверное, потому что никто из проректоров больше не пытается вторгнуться в мое личное пространство. Он лишь глубже зарывается в гнездо, которое я соорудила из полов блейзера, и равнодушно взирает на мир вокруг блестящими глазами-обсидианами.
Видимо, к хозяину пиджачок вернется крайне помятым. Я его и так, и эдак верчу. Зато от шерсти очищать не придется.
Снаружи необычайно светло. А, помнится, в момент отправки в моем мире был уже поздний вечер. Прижимаю ко лбу руку козырьком и с любопытством осматриваюсь. Наша маленькая процессия движется по мощеной дорожке на возвышении. Пара шагов к краю, и мне открывается потрясающий вид.
Огромная территория внизу занята сочными зелеными газонами с фигурными формами. Вдали виднеется многоэтажное строение с резными арками и высокими узкими окнами. Множество зданий поменьше с похожей архитектурой раскидано повсюду. На некоторых стенах, будто произрастая прямо из каменной кладки, устроилась пышная зелень. Во все стороны тянутся стебли с алыми, белыми и голубыми цветами. Шпили, венчающие большинство крыш, усердно стремятся к чистым небесам. Вдоль змеевидных дорожек из аккуратно уложенных каменных плиток устроены роскошные цветники с радужными кустарниками и тонкоствольными деревьями с пушистыми шапками листвы. Некоторые строения отделены друг от друга стеной из хвойных пород. В стеклянных плафонах высоких уличных фонарей меланхолично порхает какая-то полупрозрачная субстанция. Предполагаю, что в ночное время она наливается ярким свечением. Слева бликами обозначает себя речушка, прорезающая поверхность замысловатыми поворотами и кое-где обтекающая небольшие каменные островки. Прямо к воде свешиваются тонкие ветви древовидных ив, расположившихся на покатых берегах.
Как все чинно и чопорно.
Я будто очутилась на территории какого-то строгого английского колледжа, где учатся отпрыски привилегированных семей, которым априори положено быть хорошими детками. Вот только ранее встреченный мной Люкос не сильно походил на хорошего мальчика.
Все это успеваю подметить, пока наша процессия занимается преодолением узкой каменной лестницы. Перила в наличии имеются, но, несмотря на ажурность и эстетическую красоту, кажутся настолько хлипкими, что хвататься за них требуется только, если всерьез собираешься отправиться вниз кувырком, захватив попутно и поломанные конструкции с налетом почтенной старины.
Проректор Гжельский возглавляет шествие. Проректор Зофу замыкает и попутно не эстетично пыхтит в мой затылок.
Оседланный стул, неплохо справившийся с ровной поверхностью дорожки, ведущей от строения из белого камня с «залом прибытия», на ступенях начинает халтурить и проявлять своеволие. Человеческие ноги в ботинках шагают нормально, а вот задние звериные лапы, видимо, слегка, заскучав, через каждую ступеньку пружинят и подбрасывают меня вверх.