План Соболева предельно прост: вернуться в тот злополучный день, когда закладка была пресечена группой Серебрякова. Имитировать попытку подложить бомбу, спровоцировать гэбистов на захват, чтобы выставить полковника и его добровольных помощников в невыгодном свете. Исход "поклёпа" на честного и преданного сотрудника, мог иметь далеко идущие последствия, как для Серебрякова, так и для посредника Петрушевского. Показания рецидивиста Балабана не в счёт, а за поступок "источника" недалеко и до скамьи подсудимых за компрометацию своего куратора. Пусть почувствуют с кем имеют дело, но доказать ничего не смогут. Далее мягко выдавить заклятого коллегу Генриха на пенсию или куда подальше. А там по возрастающей уже в качестве начальника лаборатории, в пути к славе, по ничтожному поводу уволить с волчьим билетом ренегата Чистякова и вперёд с вновь обретёнными знаниями к славе. Соболев докажет кто самый умный! Дело за малым самостоятельно занять место испытателя, а главное составить программу с точными координатами точки и времени возврата в далёкий июньский четверг 1972 года.
Такая возможность представилась, когда Чистякова вызвали в Москву на закрытую коллегию Академии наук. По заведённым правилам, в отсутствии руководителя, все обязанности начальника лаборатории принимал на себя Соболев, все кроме прямого допуска к машине времени. Ясное дело замок на Клото не вешался, но сотрудники расписывались под правилами поведения на закрытом предприятии, где прописывались права и обязанности. Это приложение к трудовому договору, обязательное для всех, предписывало неукоснительное выполнение всех пунктов. За невыполнение грозило увольнение или возбуждение уголовного дела.
Соболев отлично это знал, ведь сам когда-то помогал составлять договор, но как это часто принято, в каждом запрете имеются исключения. Как сказал остряк Чистяков: "Тогда и незачем эти правила составлять". В этом Николай Фёдорович абсолютно прав, чем и не преминул воспользоваться Виктор Сергеевич. Он вызвал в кабинет Юлю Широкову.
— Юлечка, срочное задание для вас, если понадобится подключите Одинцова. К моей монаде[10] привяжите координаты, вот я написал. Не удивляйтесь мне сегодня необходимо "слетать" по делу не терпящим отлагательства.
Широкова прочитала текст и удивлённо подняла брови.
— Это не трудно, я сама справлюсь, но без разрешения Николая Фёдоровича как же?
— Юля, вам нужно письменное разрешение или достаточно устного распоряжения. Я могу сейчас позвонить в Москву и передать вам трубку. Сможете потом смотреть мне в глаза? Ведь я сейчас главный, готов продублировать письменно, чтобы снять с вас ответственность. Так что решим?