На этот раз желчь застряла у меня в горле, когда я представила Заала, проходящего весь этот ад.
— Боже мой, — прошептала я. Киса кивнула. — Наш отец знает? — спросила я. Лука поднял голову.
— Да, — ответил он, скривив верхнюю губу. — Он ничем не помог. — Я отступила назад, инстинктивно удаляясь от своего брата. Тьма наполняла его выражение.
Киса прижала руки к обеим сторонам лица Луки.
— Все позади. Ты вытащил его.
— Почему наш отец не помог? — спросила я. Я видела, как лицо Кисы побледнело. Я замерла, с подозрением в голове. — Что не так?
Лука посмотрел в мою сторону и заявил:
— Он Костава.
Мне потребовалось время, чтобы переварить то, что он сказал. Мое сердце начало биться. Костава, я, должно быть, что-то когда-то слышала…
— Что ты сказал? — переспросила я, едва слышно. Моя рука инстинктивно поднялась, чтобы сжать мою цепочку в руках.
У Луки пробивалась ярость на каждом дюйме его лица. Затем князь братвы повторил:
— Он Костава. Он и Анри были наследниками Костава.
Я отступила назад, мои брови сдвинулись вниз, когда я впитала слова моего брата.
— Что ты наделал? — шепнула я в шоке. Я смотрела на своего брата, который теперь поднялся на ноги. В этот момент он выглядел для меня как незнакомец. — Я не могу поверить, что ты сделал это!
Я смотрела, как Лука, казалось, излучал ярость, расправив плечи. Шагнув вперед, чувствуя, как мои руки дрожат от глубины моего гнева, я сказала:
— Ты опозорил эту семью, спасая Костава и приводя его сюда, в наш дом!
Кулаком Лука ударил по гранитной столешнице, и взревел:
— Я чту смерть Анри! Я ищу мести, возможности, которую он не получил!
Лука обошел вокруг стойки, осмотрев меня с ног до головы, зарычал:
— Анри был моим лучшим другом. Он научил меня выживать. — Его грудь поднялась и упала от одышки, и он добавил: — Возможно, он не был моей кровью, но он все еще был моим братом!
Чувствуя, что из меня будто вырезали сердце, я сопротивлялась рыданию. Расширенные карие глаза Луки, безотрывно смотрели в мои. Я кивнула.
— Я знаю, что я никогда не смогу понять через что ты прошел. Я понимаю, что брат животного в подвале спас тебя и помог выжить, но он не твоя кровь. Однако ты делаешь все это, даже бросаешь вызов нашему отцу ради его брата, родного брата, которого у тебя никогда не было. Но он не твой брат. — Выражение лица Луки оставалось неизменным, пока я не прошептала: — Но я… я твоя кровь. Я твоя сестра. И когда тебя забрали, я плакала о тебе, молилась за твою потерянную душу. Именно эта сестра оплакивала своего старшего брата, мальчика, который всегда защищал меня, читал мне в детстве и говорил, что семья — это самое важное в нашем мире.