Воронов сидел и думал, как все:
"Скоро ли заметят нас басурманы?"
Лодки уже выплывали на середину реки.
Все еще пристальнее вглядывались в высокий, поросший кустами и лесом турецкий берег. Глаза выискивали притаившегося в этой темноте коварного врага. Но, как ни напрягали зрение, нельзя было увидеть на правом берегу никакой тревоги.
- Неужто не заметят, проспят? - наклоняясь к Воронову, сказал шепотом Клюшников.
И вдруг просвистела первая пуля. За ней полетели десятки. Началась беспорядочная стрельба.
Стреляли с обоих турецких пикетов. Солдаты крестились, снимая треуголки. Немного погодя на высоком берегу блеснул огонек, и над Дунаем прокатился гром - турецкая батарея стреляла по десанту.
Гребцы налегли на весла.
Князь Мещерский отвечал туркам со своего берега. Турки продолжали стрелять по лодкам, но безрезультатно: они стреляли в темноте и с большого расстояния - ядра не долетали до лодок.
Быстрое течение Дуная сносило лодки вниз. Наконец лодки благополучно пристали к берегу, на версту ниже назначенного места. Солдаты, один за другим, прыгали на берег. Клюшников оступился и упал по пояс в воду.
- Ружье береги! - крикнул откуда-то знакомый голос генерал-майора.
В несколько минут астраханцы высадились на турецкий берег. Построились, как было указано в диспозиции, в два каре. Первая колонна под командой полковника Батурина, вторая - подполковника Мауринова. Резерв вел майор Ребок. Впереди рассыпались стрелки.
Не успели пройти и десятка сажен, как стрелки наткнулись на неприятеля. Защелкали выстрелы. Турецкий пикет был мгновенно опрокинут и бежал к своим лагерям. В темноте только трещали кусты да сыпалась из-под ног земля. Миновали место второго турецкого пикета. У догоравшего костра валялась чалма, лежал оставленный ятаган.
Здесь Суворов разделил отряд: Мауринова с его колонной отправил налево к лагерю паши, перед которым стояла батарея, а сам с колонной Батурина двинулся вдоль берега. Суворов заходил во фланг турецкой батарее, защищавшей центральный лагерь.
В турецком лагере слышались крики. Очевидно, турки узнали о переправе русских.
Солдаты, ободренные благополучной переправой и первыми успехами, весело переговаривались:
- Ишь, загудел улей...
- Паше спать помешали!
- А у них, брат, жен у каждого - по десяти... Астраханцы шли в темноте через рытвины, промоины, овраги, продирались сквозь кусты, то спускались вниз, то подымались наверх.
Подошли к крутизне, на которой стояла четырехпушечная батарея. Шутки смолкли: все знали-турки за прикрытием всегда дерутся ожесточеннее, чем в поле.