– Молчу, молчу, – улыбнулась она.
Хотя полицейский фотограф Валерьян Легкоступов был удивительным фотографом.
Все сходились на том, что ему нужно работать не в полиции, а в модельных агентствах и салонах, запечатлевая на плёнки первых красавиц мира.
Но Легкоступов из полиции уходить не собирался и намеривался ещё долго доводить до белого каленья оперов и следователей своими высокохудожественными снимками с мест преступлений.
– А у убитой были дети? – спросила Мирослава.
– Нет.
– А родственники?
– Муж четвёртый по счёту от неё сбежал. Мать умерла. Отец, вроде тоже спасся бегством.
– Про него вообще ничего неизвестно?
– Старожилы, которые помнят его, говорят, что он был весёлым, компанейским человеком.
– Он может быть жив. Может быть живой и бабушка.
– Это, навряд ли, – покачал головой Наполеонов и проговорился, – я на всякий случай старый адресок Терезиной бабушки раздобыл.
Мирослава сделала вид, что не заметила его оговорки и сказала, – может дальние родственники есть.
– Она богатая? – неожиданно спросил Миндаугас.
– Ты это к чему? – поинтересовалась Мирослава.
– Дальние родственники находятся в том случае, – пояснил свою мысль Морис, – если есть, что наследовать.
Мирослава перевела вопросительный взгляд на Наполеонова.
– Пока не знаю
– Узнай. И ищи родню.
– Думаешь из-за наследства?
– Не знаю, – пожала плечами Мирослава.
– А я думаю, что её за поганый язык кто-то сгоряча прибил, – вздохнул следователь, – потому, как медэксперт хоть и обещал уточнения после вскрытия, но намекнул, что сама она затылком о край комода ударилась. Кто-то очень сильно её толкнул.
– Всё может быть.
– Искать нужно мужчину, – заметил Морис.
– Почему именно мужчину? – удивился следователь.
– Ты же сам сказал, что её сильно толкнули.
– Эх, Миндаугас, ты ещё не знаешь силу наших русских женщин. Такие есть силачки!
Следователь заметно оживился, – вот мне приятель из Гузова рассказывал, у них уазик застрял зимой на просёлочной дороге и ни туда, ни сюда. Шестеро мужиков корячились минут тридцать. А тут идёт баба, на горбу у неё мешок, то ли с картошкой, то ли ещё с чем. Мешок сбросила, подошла и говорит, – мужики, отойдите, не мельтешите тут. Навалилась на машину сзади, поднапряглась и что ты думаешь, уазик зарычал, выбрался из выбоины и поехал. А она мешок на плечо и пошла своим путём.
– Так, что есть женщины в русских селеньях, – подытожил Наполеонов.
С ним, а тем более с классиком русской литературы спорить никто не стал.
* * *
На следующее утро следователь решил сам съездить по адресу бабушки Терезы.
Сиреневый пятачок существовал до сих пор. Никто из застройщиков не положил глаз на маленькую улочку почти на самой окраине города.