(в обиходе — «поощрение для гениев»). Кто-то из критиков возмущался: этот человек «одержим реальностью». Хорошо бы каждый из нас был одержим реальностью — каждый из нас и все человечество.
За последнее время никто не сделал так много, как Рэнди, для разоблачения мошенничества в прибыльном деле духовного целительства. Он копается в дерьме. Проверяет сплетни. Он внимает потоку информации, «таинственно» передаваемой странствующему целителю — передаваемой не Божьим откровением, а супругой целителя из-за кулис на частоте 39,17 мГц[96]. Джеймс выясняет, что калеки, поднявшиеся после сеанса с инвалидного кресла, никогда не были калеками — они усаживались в кресло специально для сеанса. Фокусник потребовал от целителей медицинские факты. Он настаивает, чтобы местные и федеральные власти строго применяли законы о мошенничестве и недобросовестном лечении. Он порицает новостные программы за нежелание всмотреться в эту проблему. Благодаря Джеймсу сделалось очевидным пренебрежительное отношение целителей к прихожанам и пациентам. Среди них немало злокозненных шарлатанов, которые используют лексику Евангелий или нью-эйджа, чтобы зарабатывать на человеческих слабостях. Кое-кто руководствуется иными, бескорыстными мотивами.
Или я слишком суров? Ведь не только среди духовных целителей встречаются шарлатаны, случается намеренный обман и в науке. Справедливо ли марать подозрением всю профессию из-за нескольких дурных ее представителей? По-моему, тут есть два существенных отличия. Во-первых, наука все же работает, даже если порой и сбивается на ошибочные или умышленно ложные утверждения. А вот насчет «чудесных» исцелений (за исключением тех случаев, когда проявляется способность тела к спонтанному самоисцелению) гложут сомнения. Во-вторых, научный обман или ошибка обычно разоблачаются представителями самой же науки, т. е. тут действует нечто вроде отдела собственной безопасности. Ученые сознают потенциальную угрозу ошибки и обмана. Однако целители никогда не пытаются уличить других целителей, напротив: и церкви, и синагоги не спешат осудить самое откровенное мошенничество в своих рядах.
Когда обычные врачи бессильны помочь и не остается ничего, кроме боли и страха смерти, разумеется, человек хватается за любую надежду. К тому же некоторые болезни психогенны, во многих случаях улучшение наступает благодаря позитивному настрою. Помимо настоящих лекарств применяются и плацебо — таблетки, имитирующие настоящие, обычно они делаются из сахара. Фармацевтические компании в обязательном порядке сравнивают эффективность своих лекарств с действием плацебо в контрольной группе пациентов, которые не могут отличить плацебо от препарата. И выясняется, что плацебо на диво помогает, в особенности от простуды, тревожности, депрессии, боли и тех симптомов, которые, скорее всего, порождаются разумом. Веры достаточно, чтобы начали выделяться эндорфины — морфиноподобные белки мозга. Плацебо срабатывает постольку, поскольку пациент верит в его эффективность. В определенных границах надежда работает как биохимия.