Или взять мировые религии. Пророк Михей призывает поступать справедливо и возлюбить милосердие; Исход запрещает убийство; Левит учит любить ближнего как самого себя; Евангелия и вовсе призывают любить своих врагов. И сколько же крови пролили ревностные читатели и почитатели этих книг, полных разумных и благонамеренных советов!
В Книге Иисуса Навина и во второй части Книги Чисел с торжеством описано истребление мужчин, женщин и детей и даже домашнего скота — город за городом по всему Ханаану. Иерихон уничтожен в ходе kherem — «священной войны». Единственное оправдание, на которое ссылаются завоеватели: их предкам издавна обещана эта страна, если они будут обрезать сыновей и соблюдать определенные ритуалы.
Ни намека на сожаление. Сколько ни вчитывайся в Священное Писание — ни патриархи, ни Господь ничуть не встревожены массовым уничтожением людей. Нет, Иисус Навин «истребил все живое, как повелел Господь Израиля» (Навин 10:40). И это не отдельные случайные события, но часть основного повествования Ветхого Завета. Сходные истории о массовом истреблении (а в случае амалекитян — геноцида) обнаруживаются и в истории Саула (Первая Книга Царств) и в Книге Эсфири, и в других разделах Библии, и нигде ни капли моральных сомнений, не говоря уж об осуждении. Для либеральных богословов позднейших эпох это крупный камень преткновения.
Верно говорят: дьявол может цитировать Писание себе на руку. В Библии хватает сюжетов с сомнительной моралью, и каждое поколение найдет библейское оправдание практически для всего — и для инцеста, и для рабовладения, и для массовых убийств, и для самоотверженной любви и беззаветной отваги. Подобное моральное раздвоение личности свойственно отнюдь не только иудаизму и христианству. Противоречия лежат и в основе ислама, и в индуистской традиции. В общем, не стоит говорить, будто единой морали нет именно у ученых — так устроены все люди.
Но особая задача ученых, по моему мнению, — предупреждать общественность о возможных опасностях, в особенности о тех, которые порождаются самой наукой или которые только наука может предвидеть благодаря своим методам и средствам. В этом — пророческая миссия науки. Разумеется, пророчества должны быть взвешенными и обоснованными и не более сенсационными, чем требует того реальный уровень угрозы, но уж раз ошибки неизбежны, учитывая, что поставлено на карту, лучше уж перебрать, чем недобрать.
Когда в племени собирателей и охотников пустыни Калахари у мужчин зашкаливает тестостерон и надвигается драка, женщины первым делом убирают подальше пропитанные ядом стрелы. Наши отравленные стрелы могут уничтожить всю мировую цивилизацию, вполне вероятно, что вместе с человечеством как видом. Слишком высока ныне цена моральной неопределенности. Именно поэтому — а не потому, что наука как-то неправильно относится к знаниям — высока должна быть и моральная ответственность ученых. Чрезвычайно высока, небывало высока. Следовало бы постоянно в рамках учебной программы обсуждать такого рода вопросы с будущими исследователями и инженерами. А иногда я думаю, может быть, и в нашем обществе задача прятать подальше отравленные стрелы выпадет на долю женщин и детей.