«Или за дьявола», — подумал Эллис.
Уоррен посмотрел ему в лицо и усмехнулся.
— Расслабься. Лавры Гитлера мне ни к чему. Просто хочу сказать, что лысики живут под землей и наверх не высовываются. Если мы с тобой построим здесь город, они не станут возникать.
— А если станут?
Уоррен погрузился в раздумья, прихлебывая чай. Из дома доносился звон посуды и хлопанье кухонных ящиков.
Эллис посмотрел на свой пистолет. Забавно — он так и не убрал его в кобуру. Раньше всегда сразу прятал. Положив оружие на колени, Эллис притянул к себе рюкзак и вытащил свое пальто.
— Замерз, что ли? — спросил Уоррен.
— Нет. — Ответ прозвучал отрывисто и зловеще, хотя Уоррен, возможно, этого не заметил. Не знал, что он собирается делать дальше.
Эллис вытащил письма, которые лежали в кармане с 2014 года. Сначала он даже сомневался, стоит ли поднимать эту тему. Зачем ворошить прошлое? Пегги мертва, прежнего мира больше нет. Однако боль была слишком свежей, и Эллис никак не мог оставить ее позади. Мать учила, что от воспаления лучше всего помогает перекись водорода. Прежде чем накладывать повязку на глубокий порез, надо щедро плеснуть перекисью прямо в рану — больно будет до ужаса, но иначе не заживет.
Эллис не сказал ни слова. Просто вручил письма Уоррену. Тот с озадаченным видом перебрал конверты.
— А, вот оно что… — наконец произнес он. В глазах мелькнуло понимание. — Старье-то какое. Значит, Пегги их сохранила?
Эллис молча сверлил его взглядом.
— Что? — спросил Уоррен.
Ни намека на сожаление и раскаяние.
— Ты спал с моей женой.
— Ага.
— Сразу после смерти моего сына. Ты трахался с Пегги.
Уоррен кивал, как идиотский китайский болванчик.
— Тебе и сказать нечего?
Уоррен пожал плечами.
— А что ты хочешь услышать, Эллис? Это случилось больше двух тысяч лет назад.
— Не для меня.
Уоррен кивнул, будто бы признавая справедливость его требований.
— Значит, хочешь, чтобы я извинился? — Он взглянул на пистолет, по-прежнему лежавший у Эллиса на коленях. — Или планируешь пристрелить?
Неужели так оно и случается — подсознание просто берет верх? Потому он и отправил Пакса домой? Стыдился того, что может натворить? В глазах посредника Эллис был удивительным человеком, и разочаровывать его не хотелось. Что там обычно говорят, когда какой-нибудь псих устраивает стрельбу?
«Миролюбивый был парень! Слова дурного ни о ком не скажет. Поверить не могу, что это его рук дело. Нет, господин офицер, он был не такой».
Эллис снова взглянул на Уоррена.
— Я не хочу, чтобы ты извинялся. Я хочу, чтобы ты раскаялся.
— Ладно.
«Ладно?»
— Уоррен, твою мать! Ты был моим другом. Единственным близким другом. У тебя было много женщин, а у меня — одна.