"Нормальные там девушки!", — академик принял полную боевую изготовку для поиска и покорения женских сердец. — "Вон, только погляди какие аппетитные пошли! Особенно та рыженькая, с третьим размером!".
… "Хорошо — хорошо! Согласен, наш размерчик!" — хитрющая нерешительность сделала вид, что согласилась. — "Так и быть, уговорил — идём в зал. Но! Только тогда, когда музыка будет другая — спокойная, знакомая. Не та, что сейчас. Будем медленная — тогда и пойдём!". Да! И насчет ярких женщин, тебе как учёному напоминаю: Слишком яркая раскраска в животном мире служит для приманки потенциальных жертв!
"Всё! Началась новая песня! Идём!", — Воздвиженский взял себя в руки, прогнал слабость, набираясь уверенности, настраиваясь на решение непосильной задачи.
… "Не-е! Эта музыка быстрая. Она не подходит! Войдём на следующую. Будет гораздо лучше! Я знаю, о чём говорю! Подождем. Тем более на входе давка. Куда спешить? Стоим, ждём следующую".
"Началась новая композиция. Всё! Без разговоров! Заходим в зал!".
… "Нет, ты что? Ни в коем случае! Как можно!? Под такое!? Танцевать? Веди себя спокойнее — люди кругом. Быстро только кошки родятся! Следующая, будет наша, точно!".
К переминающемуся от нерешительности с ноги на ногу профессору подошла девушка в пышном синем платье. Юное создание подняло на астронома свои миндалевидные глаза и произнесла…
— Алексей Петрович, — она назвала его по имени отчеству. — Не могли бы вы помочь мне?
… "Хорошенькая!" — тут же отметили обе спорящие половины. — "А какая у девушки замечательная фигура! — аппетитная мячиками грудь, рюмочкой талия, длинные в струнку ножки! И на лицо она картиночка!".[43]
Сердце старого ловеласа учащенно забилось. В груди теплым плеском заиграла радость. Дыхание стало прерывистым.
— Конечно, могу. А что надо делать?
— Товарищ Хлеборобов сказал, что вы умеете танцевать.
— Да… сударыня. Конечно, умею-с!
— Не могли бы вы станцевать со мной на сцене медленный танец. Понимаете, я — звезда. Через одну композицию будет песня про звезду. И мне нужен партнер на танец в паре. А у меня его нет.
— Так, так, так, — придавая себе значимость, как будто размышляет над просьбой, произнёс великовозрастный кавалер. Обе противоположности просто пищали от страсти: "Давай старый дурень! Соглашайся, соглашайся, соглашайся!".
— А что надо делать? — "юный" астроном моложаво затряс бородой. И улыбнулся своей фирменной, кривоватой улыбкой, от которой женщины сходили с ума… лет пятьдесят назад. — Это сложно?
— Всё просто. Берете меня за талию и медленно кружите под музыку на сцене.