Пока темные глаза заинтересованы происходящим, я смотрю на красивого мужчину перед собой в черной рубашке с закатанными рукавами и ухоженной темной щетиной, плавно спускающейся по широкой шее. Мягкие глаза обрамлены дорожкой густых и пушистых ресниц, которым позавидовала бы всякая женщина, и, сидя перед этим красавцем с идеальной внешностью, сложно сказать, что он принадлежит реальному, а не киношному или книжному миру. Невероятно даже то, что день назад я занималась с ним сексом в общественном месте.
С ума сойти.
– О чем задумалась? – спрашивает Марк, отвлекая меня.
– Как Костя? – спрашиваю я первое, что приходит в голову.
– А о другом ты подумать не могла, да? С ним все нормально. Уже сидел в номере с девчонками, когда мы с Ваней зашли к нему. Показывал им свою коллекцию фильмов.
– Что ж, им повезло, если они любительницы вестерна.
Он улыбается и прячет глаза за ресницами.
Боже, какие они длинные!
– Хорошо провела день?
– Невероятно. Я и подумать не могла, что когда-нибудь рискну сесть на такие экстремальные горки. Я ни капельки не жалею.
– Когда я в первый раз сел на «Шамбалу», то матерился похлеще того мужика, что сидел позади нас.
Улыбаюсь и делаю глоток вина.
– Ты много раз бывал здесь, да?
– Этот – третий. И даже когда я все посмотрю здесь, не перестану приезжать.
– Ты, должно быть, много воды выпил в том фонтане.
Марк смеется, и я снова замечаю мягкую ямочку на щеке. А ведь у него получается быть милым!
– Ты занимаешься танцами? – вдруг спрашивает он, откинувшись на спинку стула. Я непонимающе гляжу на него и склоняю набок голову. – Кастаньеты. Ты сегодня их столько накупила, что я подумал, наверное, в Тюмени тебя ждет пара десятков учеников.
– А, нет. Фламенко я не умею танцевать, как и любой другой танец. Это для моей бабушки. Ей семьдесят, и она старается взять от этой жизни все.
– Похвально.
– Да, она частенько увлекается чем-то и занимается этим пока на смену не приходит новое увлечение. Последнее хобби – организованная зарядка по утрам с соседями. Это клуб для избранных, где ее участники каждое утро дышат природой.
– Это как?
– Ну, они приходят в парк и ложатся на специальные коврики. А потом, наверное, закрывают глаза и вдыхают ароматы улицы.
На квадратном лице снова появляется слабая улыбка, и я одергиваю себя за то, что болтаю лишнего.
– Интересно. А теперь она увлеклась танцами?
– Судя по всему. Вместе с теми же соседями. Для них, по-видимому, я и накупила столько стучалок.
– Ты живешь с ней?
– Нет. Они с мамой живут в Сургуте.
– А как ты оказалась в Тюмени?
– Не кажется ли тебе, что ты задаешь слишком много вопросов? – подозрительно хмурюсь я.