«Сколько же лет ей? Или…» — додумать Вадик так и не успел. Они уже были в нескольких десятках метров от здания сельсовета, когда едва заметный ветерок вдруг дунул от души — и флаг над крыльцом развернул свое алое полотно, украшенное в уголке знакомыми с детства символами. Серпом и молотом.
Вадик сбился с шага, запнулся, но сразу же взял себя в руки. СССР. Об-балдеть… кажется, пора тушить свет и сливать воду.
И только тут до него дошло, чего не хватало в окружающем пейзаже. Электрических столбов.
Мысли заметались как тараканы по кухне студенческой общаги… Вадик, впрочем, довольно быстро навел порядок железной рукой, а вот на Руслана стало смотреть совсем жалко. Вадик подцепил его за локоть и придал ускорение в направлении вкопанной у крыльца деревянной лавочки, не обращая внимания на безмолвный протест и панику в глазах парня. Возникло отчетливое желание набить этому рохле морду. Просто чтобы спрятать подальше свой собственный страх.
Вадику было очень страшно… происходящее не имело никакого логического объяснения. Ладно — деревня без электричества (в двадцать первом веке, в центре страны!); советский флаг, может — кино снимать будут… но вот дороги, меняющиеся каждый час, явно имели непосредственное отношение к зеленым человечкам, летающим тарелкам, чашкам и прочим предметам из состава сервизов, к путешествиям в прошлое — словом, к тому, что принято называть фантастикой. Вадик любил почитать на досуге хороший фантастический роман, следя за полетом фантазии автора и вычитывая между строк то, что он хотел сказать — но все события, описанные в книгах, были для него абстракцией. «Потому, что не может быть никогда». Так что, выходит, может?!
Вот вам и коммунизм. Почти. Советская власть в чистом виде, без электрификации.
А лучший способ справиться со страхом — разозлиться. А под рукой — только Руслан, не срываться же на едва знакомую девушку, к тому же, похоже, из прошлого века…
У крыльца стоял видавший виды «виллис», такие аппараты Вадик видел только в фильмах про войну. Видимо, председательский. И номера на нем были советские — черные с белыми цифрами и такой же рамкой по периметру.
Каменными были только внешние стены конторы, внутри перегородки сделали деревянными. Как и обшитые фанерой потолки, и щелястые полы. Ряд рассохшихся дверей выходил только на одну сторону пыльного коридора, вторую сторону занимали несколько больших окон, между грязных стекол висели пыльные кружева паутины. В старой половой краске были протоптаны дорожки от кабинета к кабинету и на выход, молча чах в своей кадке неуместный лимон, а по углам затаились пыльные комочки.