- Так им и надо,- Ветров нервно потер на носу шрам.- Пусть попробуют чужого киселя. А то - блицкриг!
Он осуждает немцев? Почему? Ставил на них, а теперь увидел, что проигрывает? Побаивается за собственную шкуру? Или на самом деле искренне радуется успехам Красной Армии?
- Затрещал ледок на Чудском озере,- продолжал Ветров.- А тонуть-то кому охота? Они теперь все силы бросят сюда… всю технику…
Поговаривают о каких-то «тиграх», «пантерах». Не слыхал, у нас там об этом знают?
Возвращаясь из Москвы, Козлов впервые услышал эти грозные названия немецких танков и самоходных установок. Как человек наблюдательный, он в то же время не мог не заметить, что о «тиграх» и «пантерах» военные говорят без всякого страха, словно не однажды Встречались с ними.
- Есть и там такой слух,- негромко, почти равнодушно ответил Александр Иванович.
- Стало быть, это верно. Жаркое лето будет, по всему видно. Нашла коса на камень. Вашему брату тоже достанется. Они еще никогда не нажимали на разведку так, как сейчас. Забрасывают одного за другим, одного за другим. Еле успеваю готовить документы. Позарез нужны разведданные. И притом самые свежие…
Ветров опять нервно потер шрам на носу, пошарил по двору прищуренными глазами. В самой глубине двора, вдоль проволочного забора, усердно печатая шаги, к постам направлялась очередная смена часовых.
- Вас тут на все лады хвалили,- помолчав, продолжал Ветров.- Всем в пример ставили. Завидую.
- Чему же?
- Вашей молодости. Вашей возможности оказаться там, по ту сторону фронта. И вашей воле! -почти воскликнул он.- Надо иметь огромную силу воли, чтобы вернуться оттуда…
«Как-то загадочно все это,- подумал Козлов.- Чему же он завидует? Моей возможности оказаться там?»
- А вы предложили бы шефу и свои услуги,- сказал Александр Иванович.- Он оставляет впечатление доброго, отзывчивого…
Ветров вздрогнул.
- Вы это что… всерьез?
- Ну а почему бы вам не сходить? Хотя бы однажды?
- Только намек… Малейший намек,- он грустно улыбнулся,- и меня знаете куда пошлют? На ви-се-ли-цу… Или к стенке. Я слишком много знаю. Через мои руки прошли все агенты, заброшенные в Советский Союз. И если мне вдруг самому попроситься туда же, гитлеровцы истолкуют это по-своему.
- Пожалуй, вы правы,-согласился Козлов.
- Я - прав? Может быть, только я один понимаю всю свою неправоту. Потому и завидую вам. Мне нужна ваша воля, Меншиков. Железная, неукротимая. Особенно теперь, когда я так .много узнал. Мне нужно решиться. Ну хотя бы па какой-то миг внушить себе, что умереть нестрашно.
Он опустил свое широкое лицо на ладони, затих. Потом отчаянно встряхнул головой, отгоняя от себя нахлынувшие мысли, и опять грустно улыбнулся.