Я установил три адреса, где он мог отлеживаться: прописка, адрес одного его родственника и адрес бабушки. Туда приезжали сотрудники, провели обыски, но ничего не нашли. Позже выяснилось, что все это время Псих жил на квартире у своей бабы. Он нужен был мне в следственном изоляторе — на свободе колоть его было нереально. Но задержать его нам очень долго не удавалось.
Тогда я решил поступить просто: прислал ему повестку. Я был уверен, что он поведется. В прошлый раз (по делу «Шульц-88») он умудрился соскочить и теперь наверняка надеялся, что все тоже обойдется. Если ему и дадут срок, то условный. А до суда он планировал походить под подпиской.
Он должен был прийти. И он пришел.
Рассказывает сотрудник одного из антиэкстремистских подразделений, просивший не называть его фамилии:
Псих понимал, что если он не явится по повестке, то его могут закрыть. Так что в назначенное время он сидел у меня в кабинете. В аккуратном костюмчике и с собственным адвокатом.
— А чего? Я никого не бил, ничего такого за мной нет. С Шульцем раньше мы были просто приятели. В деятельности его я не участвовал. А теперь и вообще чист.
Думаю: ладно-ладно. Посмотрим, насколько ты чист. Для начала следак закрывает его на двое суток.
Адвокат ему советует:
— Все нормально. Поводов для беспокойства нет. Через двое суток ты выйдешь.
Но после этих двух суток Пашу везут в суд. Адвокат опять успокаивает:
— Не парься. Что они тебе предъявят? Разумеется, никакой санкции на арест судья не даст.
А его хоп — и арестовывают. Адвокат немного сдулся, но все равно стоит на своем:
— Максимум — полгода. Потом тебя все равно выпустят. Потому что преступление нетяжкое.
Но проходит полгода, и мы вменяем ему тяжкую статью. Помимо хулиганства предъявляем ему статью «Покушение на убийство». Понятно, что по большому счету доказать это в суде мы бы не смогли. Но с другой стороны: он шилом китайца бил? Бил! Куда бил? В жизненно важные органы: в почки и в легкие! А что это, как не покушение на убийство?
О том, что Псих бил шилом, расклад давали все. Но сам Псих это полностью отрицал. И тут адвокат зачесался уже всерьез:
— А знаешь что, Паша? Придется нам это признавать. Потому как показания, что бил именно ты, у них есть. И что там было на самом деле, уже не важно — это, считай, эпизод доказанный. Что остается? Либо ты признаешь, что бил, но без умысла на убийство, просто с целью причинить страдание. Либо можно не признавать — но тогда судья вправе считать, что ты своего китайца и на самом деле собирался убить. Как бы, Паша, не впаяла она тебе лет этак семь!