— Не кури больше, — попросила она.
Постепенно тяжелый дурман стал отпускать, а в теле, напротив, появилась странная легкость, почти невесомость. Хотелось действовать, творить, ну хоть что-нибудь, только не сидеть на месте, от прилива энергии аж кожа зудела.
— Ну что? — спросил Ренат. — Она точно будет учиться у нас?
— Кто? — встрепенулась Кристина.
— Колхозница Макса, — захохотал Мансуров.
— Фу-у-у, — протянули девочки.
— Ну я ее вчера малость припугнул, может, одумается…
Максим пересадил Кристину к себе на колени.
— А если нет — устроим ей теплый прием, — ухмыльнулся Ренат.
— Горячий! — подхватил Кирилл, вызвав дружный хохот.
— И не жалко тебе будет бедняжку? — промурлыкала Кристина Максиму, эротично выгнув спину.
— Жалко, жалко, — ответил тот бездумно, увлеченный совсем другими ощущениями.
Запустив руки под кофточку Кристины, он оглаживал ее плоский живот, тонкую талию. Затем, не сговариваясь, оба вышли из комнаты Рената под понимающие, многозначительные смешки и напутствия. Уединились в соседней комнате.
Домой Максим вернулся лишь в десятом часу. Обнаружил, что территория перед домом сплошь запружена чужими машинами. Ясно: званый ужин в честь новоявленной дочери в полном разгаре.
И правда, из гостиной доносились тихие смешки, монотонное журчание голосов, позвякивание посуды.
Сначала Максим думал подняться к себе, но в последний момент поддался внезапному порыву, шальной, случайно залетевшей мысли и, широко распахнув двустворчатые двери гостиной, шагнул в ярко освещенный зал с громким возгласом: «А вот и я!»
Гости, навскидку человек двадцать, тотчас смолкли и все как один уставились на него с неприкрытым изумлением.
Никто ей не рассказывал о том, как трудно вливаться в чужую семью. Да, отец ей родной, братья — единокровные, но ощущение, что она здесь чужая, лишняя, никому не нужная, не ослабевало.
Даже с отцом, к которому Алена тянулась всей душой, общение давалось нелегко. Причем обоим. Но он, во всяком случае, ни разу не выказал недоброго к ней отношения, наоборот, подарки делал, старался узнать ее поближе, время уделял, пытался ввести в свой круг. И самое главное — беспокоился о ней. А ведь раньше о ней никто не беспокоился, ну если не считать бабушку с дедом, но тех уже давным-давно нет на свете. И вот теперь отец, ее папа, такой красивый, умный, важный, заботится о ней. Спрашивает постоянно, не надо ли чего, что бы ей хотелось, и готов, очевидно, купить все, что она ни пожелает.
Алена отнекивалась — неудобно ведь. Да и вообще, не в вещах дело. Но отец все равно одаривал и одаривал. Вот так неожиданно у нее появилось все, о чем она и не мечтала: красивая одежда, модный телефон, планшет, компьютер. Это трогало до слез. И хотелось непременно сделать ему что-нибудь очень хорошее, но что — она не знала.