И с клавишных Максим резко переключился на гитару. Начинал с обычной, вдохновенно учил лады. Играл каждую свободную минуту, стирая пальцы до кровавых мозолей. А в прошлом году на семнадцатилетие отец подарил ему заветный «Фендер Телекастер», правда, с условием, что играть он будет только в его отсутствие, иначе заберет подарок назад. Отец не любил музыку.
— Макс, давай «Беспечный ангел», — попросил Ренат.
Но Максим начал с линии фригийского ля минора, играя знакомое вступление расслабленно, даже небрежно. «Нирвану» он вообще любил, но The Man Who Sold the World выделял особенно. И исполнял ее с душой, так, что, когда умолкли последние аккорды, и парни, и даже девчонки, которые были к гранж-року в целом равнодушны, еще какое-то время сидели молча и неподвижно. А потом загалдели наперебой: сыграй то, спой это. Но Максим коротко мотнул головой, убрал «Телекастер» и снова включил дабстеп.
Кристина снова умостилась на его коленях, одарив за проникновенное исполнение чувственным поцелуем. Ренат с Дианой, глядя на них, тоже стали целоваться. В общем, вечер катился по намеченному руслу, пока Ник с Киром не приволокли какого-то черта эту дуру. Где они ее только выцепили? И главное, зачем? Хорошее настроение сразу почему-то испортилось. Волной поднялось раздражение, причем на всех. Даже на Кристину.
А эта… Она смотрела на них так, будто ее сейчас четвертуют. Только если раньше страх в ее глазах забавлял его, то сейчас это ничуть не веселило. Наоборот, возникло тягостное, мерзкое ощущение, словно они тут ребенка истязают. И даже когда она ушла, это гадкое чувство осталось. И все попытки Кристины расшевелить его больше не вызывали привычного отклика. Он аккуратно ссадил ее с колен и вышел на балкон. Почти сразу к нему присоединился Ренат.
— Ты правда из-за отца ее не трогаешь? — помолчав, спросил Ренат.
Максим какое-то время молчал, затем повернулся к другу и наконец с усмешкой ответил:
— Конечно, нет. Я в нее влюбился без памяти, — и тут же засмеялся.
Ренат сморгнул и тоже захохотал.
— Видел бы ты сейчас себя! — Давясь смехом, Максим слегка толкнул его локтем.
На балкон выглянула Кристина.
— Над чем смеетесь?
— Да тут Макс сделал признание века.
— А какое? — заинтересовалась Крис.
И тут они услышали вопль. Спешно вернулись в комнату, но кричали откуда-то из коридора. Вопль повторился.
Теперь уже всей толпой они выбежали в коридор. Максим влетел в комнату напротив. Орал Ник. Точнее, уже не орал, а лишь скулил, зажимая нос и перемежая нытье забористыми матюками. Ворот рубашки и жилет были залиты кровью. Кто-то из девчонок взвизгнул за спиной.