Через три дня после смерти родителей, мне удалось разминуться со смертью второй раз. Правда, какой ценой. Иногда я думаю, что лучше бы тогда погиб сам Старик. Помню этот трагический и во многом судьбоносный день так, словно он был только вчера.
За окном стемнело, я сидел со стаканом чего-то крепкого и размышлял над своими, мягко говоря, не веселыми перспективами. Те, кто стояли за убийством моей семьи, явно преследовали некие цели, а неожиданно всплывшее завещание, причем явно не то, которое хотели заказчики делало меня приоритетной целью. Пока я жив партнеры по «бизнесу» не получат желаемое и значит у меня не много времени.
Учитывая обстоятельства, я решил воздержаться пока от выхода из дома, и не поехал на похороны родителей. То уважение и признательность, которые я когда-то чувствовал, исчезли, после погружения в темную сторону семенных дел, так что решение принял легко. Вместо меня отправился Наставник.
Стук в дверь раздался неожиданно, тревожить по пустякам меня не должны. Три коротких удара, пауза и два более сильных, нетерпеливыхтак может стучать только один человек — начальник службы безопасности.
— Заходи Дим. Я сегодня не в форме, так что если по делу, то лучше отложи до завтра или ещё лучше реши их сам. Я что надо подпишу.
Перекладывать проблемы своей компании на кого-либо, даже столь надежного, не самый разумный выбор. Но сейчас было попросту наплевать.
Зашедший выглядел соответствующе своей должности, цепкий и какой-то угасший взгляд, скудная мимика, короткие волосы и неприятный шрам на щеке, превращавший даже дружелюбную улыбку в жуткое зрелище. Вид как нельзя лучше подходящий головорезу, кем он по сути своей и являлся. У Дмитрия Алексеевича Чунина богатое прошлое, которым он не любит делиться, а если уж вдруг рассказывал жизненные истории, то впечатления они оставляли незабываемое. Хотя конечно и забавных баек он знал немало.
Судя по виду и поведению, что-то произошло. Сердце нехорошо защемило от предчувствия. Так бывает, когда подсознательно уже понял — беда постучала в твой дом, но ты ещё надеешься. Поймав взгляд, молча, кивнул, призывая выложить новости, а в том что они хуже некуда сомнений не было. Секундная заминка перед фразой, словно он подбирал слова, только подтвердила мои опасения.
— Старик… погиб. Прими мои соболезнования, я знаю, что он тебе был гораздо ближе, чем Владимир и Екатерина.
Сказать, что меня подкосило это ничего не сказать, столько событий подряд, начало наваливаться отчаяние и апатия, а где-то в глубине души я понимал, что скоро придёт моя очередь. Гибель учителя ударила действительно сильнее, чем родителей. Они выбрали работу и вспоминали про меня лишь изредка, впрочем, обеспечивая абсолютно всем, а его я называл папой. Звал его почитать, когда не мог уснуть, он научил меня всему, что я знаю и умею. Слезы начали скатываться по щекам, а ярость поднималась из глубин сознания.