— Черт, пусти меня. — Она снова толкнула его, и он отпустил. Конечно, она не могла вырваться из его рук изящно. Нет, вместо этого она прокатилась по ковру и приземлилась на спину, расставив ноги и размахивая руками, пытаясь вернуться в вертикальное положение.
Она была так сексуальна, что это пугало ее.
Нет.
Деклан быстро подскочил на ноги, потянулся к ней, но она успела подняться. Они оказались в том же положении, что и несколько минут назад на кухне, вот только теперь у нее не было картофеледавки.
По крайней мере, сейчас Деклан держал руки перед собой, чтобы показать, что не собирается приближаться. Умный парень.
Теплая волна прокатилась по ней, покалывая кожу, а затем так же быстро исчезла. Пришла другая, поглаживая ее. Затем стало очень холодно, дыхание пресеклось.
Внезапно она почувствовала зуд во всем теле. Во всем теле. Она чувствовала тепло и холод одновременно, кожа была сухая и невыносимо чесалась, а выступивший пот сделал ее влажной. Она вздрагивала от холода и задыхалась от жара, и она подумала, не разделится ли надвое.
Озабоченность промелькнула на лице Деклана, он вновь приблизился к ней.
— Бренна?
Она покачала головой и отошла на шаг. Черт, это было ошибкой. Мир покачнулся, и она прижалась к стене, пытаясь найти опору.
— Бренна, что ты чувствуешь? — снова эта тревога.
Да, она паршиво себя чувствовала. Ее начало трясти. Не так, как было совсем недавно — тогда это объяснялось нервами и беспокойством. Нет, эта дрожь происходила из самых ее костей, сама ее сущность сотрясала тело. Волчица завыла и коснулась ее, казалось, взволнованная внезапными потрясениями.
Бренна совсем не чувствовала себя воодушевленной. Она была испугана, злилась и очень испугана, и наплевать, если она повторялась. Деклан выглядел нервным и озабоченным, и она знала — это было его ошибкой. Волна тепла прокатилась по ней, скользнула по коже, воспламеняя ее. Увеличивающееся тепло грозило спалить ее, поэтому девушка дернула рубашку, стараясь сорвать ее с тела.
Горячо. Горячо. Горячо.
Ожог преодолел ее естественное смущение перед Декланом, когда она раздевалась. Предположительно, мудак был ее парой — ее волчица зарычала на слове «предположительно», так что это означало, что он мог видеть ее во всей ее пухлой красе. Рубашку она разорвала первой.
Разорвала?
Она посмотрела на свои пальцы и заметила, что ее ногти заменили когти. Черт.
Вот это они с Харпер не обсуждали. Разговор шел о мехе, о парах и иерархии. Никакого упоминания о чувстве, будто ее бросили в кислоту или о том, чтобы обрасти мехом в ближайшем будущем. Они не говорили о времени, и, конечно, подруга не сказала, что она пройдет весь путь от начала и до конца в течение нескольких часов после их разговора.