— Сколько же тебе лет? — спросила я, сопоставляя уже услышанный мной рассказ о чаровниках и вот это повествование.
— Я старше, чем выгляжу, — и хотя, я не видела его лица, но в голосе была улыбка. — Не зря же командую тысячью кентавров.
— Ой, — проговорила, осознавая, на какой весомой фигуре королевства довелось мне ехать. Теперь понятно, почему Правители сразу попросили у него прощения. — Извините. Это честь, что Вы согласились меня довести до игрищ.
— Не надо так ко мне обращаться, а то я чувствую себя совершенным стариком. Хотя мне нет еще и трехсот лет!
Я громко сглотнула, ошеломленная услышанным.
— Скажите, а что произошло с вашей магией?
— Ты уже знаешь о чаровниках?
— Да, слышала кое-что, — почему-то именно о них я говорить не хочу.
— Когда они пришли, я еще не родился, но мне рассказывал отец о моей бабушке, которая была жрицей и у нее была магия земли. Волшебство врачивателей, способное заживлять самые страшные раны. Так вот, когда пришли чаровники, они объявили войну с силами стихий. Уничтожали духов, магов, которые могли управлять стихиями. Всех, кто хоть как-то был связан с природой.
— Сила чаровников была невероятна, — прогудел низким басом, идущий рядом минотавр. — Они подчинили себе много государств. И везде убивали именно тех, кто был со стихиями. Других одаренных они и пальцем не трогали.
— Но почему они это делали? — просила я. От прекрасного настроения не осталось и следа, а на душе стало как-то тяжело. — Ведь должно же быть объяснение такому их поступку.
— Никто не знает, но многие подчинились, — грустно сказал Мерхор. — И мир изменился. Краски стали бледнее, волшебство не таким доступным, а природа потихоньку умирает.
— Хотя говорят, что у эльфов остались крупицы той магии. Но этого никто не знает. Эльфы очень редко появляются у нас в Фиртрике, но в Элании, говорят, их больше. — поделился минотавр.
Он хотел еще что-то сказать, но не успел. Мы прошли через мост, преодолели черту берега, разделяющего озеро с территорией для игрищ, и остановились около большой арки.
Я выглядывала со спины Мерхора, при этом пытаясь не упустить букет и самой не упасть с кентавра. Из шатров выходили вооруженные мужчины, юноши, а кое-где я увидела женщин. Что там Кадаган говорил про то, что бои — это не женское дело? Надо будет напомнить Гаральду про то, что он обещал меня научить.
Люди здоровались, кланялись и, конечно же, не забывали на меня с любопытством смотреть. Судя по всему, слух обо мне летит намного далеко впереди.
— Эма, первый бой на игрищах, традиционно, наших Правителей, — обратился ко мне Мерхор, тем самым отвлек от созерцания толпы.