— Пса доставай, да в комнату тащи, — рядом с псарней есть небольшая комнатушка, там лавка и разные тулупы дрессировщиков валяются.
Волкодав был огромен и уже хрипел, пуская пену, а животное в этом состоянии не особо адекватное, а если добавить сюда то, что эти собачки в принципе не дружелюбны, то задачка еще та стоит.
— Степа, мне надо много воды теплой, девчонки, на кухне возьмите кипяток и заварите эту траву, — из сумки, висевшей у меня на поясе я достала мешочек с травкой, которая отлично токсины выводит, и я тяжело вздохнула, если бы не запрет, магией бы скрутила да быстро бы помогла, а так только мечтай.
Пса пришлось ремнями к лавке привязывать, тут мне помог главный дрессировщик, при этом сквозь зубы матерясь, ведь это любимец баронского сына, да и сам пес люто злой, как бы беды не было. Я его понимала, отхватят все и я в том числе, если не спасу.
Девчонки принесли котелок с заваренной травой, уже отцеженной, умницы, догадливые, ребята принесли воды, и я, мешая один к пяти, стала через трубку вливать в пасть пса этот отвар. При этом рассказывая, что и зачем я тут делаю, мысленно пытаясь понять, кто отравил пса, просто им готовят отдельно, даже объедки не дают, только, если барон свой какой кусок мяса отдаст. И тут вопросы: или травили барона, и этот пес на себя взял удар, или отравили еду собак, тогда почему с остальными все нормально. А я узнала, с ними, и правда, все хорошо. Спросила у дрессировщика, ничего необычного не было вчера или ночью, он ответил отрицательно, правда, потом вспомнил, что на ночном дежурстве именно этот пес рычал и гавкал, а вернулся с пастью в крови, все решили, что он зайца поймал и загрыз, пока гулял. Интересно…
Мы чистили желудок, я смотрела на массу, выходящую с водой, и понимала грустное: не спасем, а после того, как оттянула веко и глянула в глаза, была уверена, что выполняем глупую работу. Правда, вечное, «а вдруг», не давало возможности сдаться. Чудо не случилось, пес захрипел страшно и смолк, а я уже у мёртвого пса заглянула в пасть, так глубоко как не могла пока он был жив и у меня все в душе похолодело, его пасть была синей.
— Где, говоришь, он зайца поймал, пойду посмотрю, заяц больной был, чтобы другие не отравились, — постаралась говорить спокойно, хотя желание было мчаться, не снижая скорости.
Дрессировщик опять же матерился, что за пса отчитываться придется, да и жалко животину, пусть и злющую такую, все это время он вел меня в нужном направлениb, а потом обвел рукой район и неуверенно добавил, — где — то тут, точнее не скажу, ночь была.