— Хочешь, я запишу её? — спрашивает он, когда мы заходим в просторную комнату ожидания, где рассажено полдесятка женщин. Дальнюю стену покрывает красочная фреска в стиле фермерского дворика, а рядом расположена игровая зона, детские стол и стул, игрушечный стол «Паровозик Томас» и книжная полка, заполненная книгами, куклами и пазлами.
— Да, спасибо.
Молодая, привлекательная девушка в регистратуре внезапно оживляется, когда видит приближение Митча. Я всегда находила занимательным наблюдать, как женщины реагируют на него. Как заинтересованно они щурились, тайком пожирая его взглядом. Некоторым хватало смелости погладить его по руке и похлопать ресницами, выпрашивая у него номер телефона. То были времена, когда мне постоянно приходилось подавлять ревность, которая вспыхивала во мне, как зажжённая спичка. Митч же неизменно вежливо отшивал их, обязательно показывая меня.
Он понижает голос, заговорив с ней. Девушка протягивает ему ручку и смотрит на меня, награждая чересчур бодрой, живой улыбкой.
Конечно, она думает, будто мы вместе — одна счастливая семья. Если спросить меня, она вольна думать, что ей заблагорассудится.
Я отношу Бри к ряду стульев рядом с игровой и усаживаю к себе на колени.
Полминуты спустя, Митч приземляется на место рядом со мной.
— Она сказала подождать двадцать минут.
В прошлые два визита меня заставили прождать больше получаса, так что это хорошие новости.
Бри поднимает глаза на Митча. Он встречает её взгляд, и по выражение его лица становится ясно — он и так уже как пластилин в её крошечных ручках.
— Ты будешь смелой ради своего папочки? — ласково и любовно спрашивает он. И так начинается их разговор — Бри что-то лопочет, а Митч отвечает, как будто прекрасно понимания её язык.
Чувствую, как у меня оттаивает сердце к нему от такого восхитительно трогательного зрелища. Возможно, путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но ключ к сердцу женщины — это доброта по отношению к её ребёнку. Но я не позволю Митчу приблизиться к нему и сделать мне снова больно. Конечно, не так, как в прошлом году.
Вдруг во мне просыпается потребность проложить дистанцию между нами, прояснить разум.
— Мне нужно в уборную. Можешь её взять?
На краткий миг он словно впадает в панику, но это проходит так же быстро, как появляется, поэтому мне кажется, что просто почудилось.
— Конечно, — произносит он, и его адамово яблоко дёргается, когда он тяжело сглатывает.
— Бри, веди себя хорошо, пока мамы не будет, ладно? — говорю, отдавая её в руки Митча. Мне приходится бороться с желанием обернуться, спешно исчезая из поля её зрения, пока она не поняла, что я ушла.