— А где Леха? — поинтересовался он у Андрея.
— Ушел с какой-то девушкой провожать ее на вокзал.
— С Алиной? Я ее знаю, и не ппо-о на-аслышке. У нее еще сестра есть. Катя, кажется. Ну что, курнем? Где пепельница, кто сделает?..
— Швед!!! Швед!!! — заорал кто-то с улицы. — Швед!
Откинув занавеску, Швед лег на подоконник и высунулся в открытое окно.
— Ты дома?
— Да.
— Сейчас поднимусь.
— Кто там, Швед?
— Длинный.
— Ну у него и нюх, — подытожил Заяц и радостно засмеялся.
Спустя некоторое время в комнату ворвался Игорь Длинный, одновременно здороваясь со всеми и решительно пробираясь через чьи-то ноги к центру — туда, где стоял низенький столик и посиживал Заяц.
— На концерт в ЛДМ пойдете? — спросил он всех сразу, глубоко затягиваясь перехваченной на лету папиросой.
— А что там сегодня? — спросил Заяц.
— Курехин с «Поп-механикой», «Нате» и «Игры».
— Нету денег, — произнес Ангола.
— А я и так пройду, у меня есть одна фея, Наташа рок-клубовская, — проговорил Заяц, потирая от удовольствия живот под майкой и радостно прижимаясь щекой к руке девушки на стуле.
— Я тоже пойду, — заявил Андрей, нащупавший к тому моменту пару смятых трешек в кармане.
— Тогда надо докуривать и двигаться к метро, — стал поторапливать Швед.
— Ты тоже, что ли, пойдешь? — спросил Длинный.
— Нет, я с вами до Балтийской, я там встречаюсь с Кузьмой и Иркой.
3
Быстро темнеющий вечер разлил по небу все оттенки красного. Теплый воздух поднимался над раскаленным асфальтом колышущимся маревом, а огненный шар солнца закатывался по крышам куда-то вдаль, пожирая трамвайные провода и разжигая пожарища в переулках.
Вдоволь нагулявшись с впавшей в молчаливую меланхолию Алиной и пятьдесят раз пообещав ей звонить, Алексей посадил ее на вечернюю «Аврору» и устремился по Невскому к центру. У него было радостное настроение вновь обретенной свободы, и он шел в толпе, строя глазки и весело поглядывая на барышень, парочками прогуливающихся по Невской перспективе.
Навстречу Алексею по проспекту шествовал молодой человек невысокого роста с ясными пронзительными глазами. Этот темноволосый юноша с взметнувшимися бровями был одет в шерстяной пиджак и черные брюки, а в руках держал измаранную красками художническую папку. Возле «Паризианы» молодые люди сошлись и, узнав друг друга, остановились по-ленинградски в центре кишащего людского потока и стали беседовать.
— Как ты, Инал? — спросил Алексей, одной рукой продолжая пожимать ладонь друга, а другой нашаривая в кармане пачку сигарет.
— Слушай… все нормально. Вот только что вернулись с Францем и Сережей… Устраиваемся на новом месте…